Глубокий гул прозвучал в груди Андора, когда огонь его драконазародился внутри него. Как только он отпустит его, то не вернётся к человеку, которым был. Возможно, для него все же был бы шанс, если бы Лисса полюбила его, но на этот счет у него не было времени.
Андор уже уйдет, прежде чем она придет сюда, риск причинить ей боль был слишком велик, чтобы остаться после того, как он разберется с Кевином.
— Нет, пожалуйста. — Кевин бежал к задней части здания, но ему некуда было бежать. Андор был милостив к Кевину, так как огонь дракона был всепоглощающим, и он не страдал, как с обычным пламенем. Ребро груди Андора сжалось, как коллапсирующий сильфон, и пламя вырвалось из его зияющего рта, распыляя разрушения в широкую полосу по всей задней части здания. Пламя жадно облизывало гниющую деревянную раму здания, и мягкая человеческая плоть Кевина была уничтожена, как только огонь коснулся его, как будто он никогда не существовал вообще. Андор быстро повернулся, и, небольшим колебанием магии тело вернуло свою человеческую форму. Любой след человека, которого он только проявлял в своей физической форме. В его голове Андор теперь был полностью драконом, и он почувствовал, что его мощь пронзает его вены. Он ничего не мог сделать, и был непобедимым в своем господстве над окружающими.
Андор прошел через здание к двери, когда вокруг него горел мир. Его собственное пламя не могло прикоснуться к нему, и он вышел за дверь, лишь запачканный пятнышком сажи. Луна Охотника растворяла его волю, и Андор чувствовал, что его сила возросла с того момента как он выпустил свои смертельные искры. Он был могучим драконом, и правил этим миром.
— Андор?
Его голова резко повернулась на голос. Лисса стояла на небольшом расстоянии, в окружении его брата и Рикмана. Его брат держал в руке арбалет, и Андор знал, что, в отличие от Кевина, его брат более чем способен закончить его жизнь.
— Тебя не должно быть здесь. Кевин больше не побеспокоит тебя. — Он держал себя под контролем из последних сил, и, если бы она не ушла сейчас, то увидела бы дракона в полном разгаре дикого безумия. Слишком поздно было спасать его, Андор был уверен в этом. Единственная нить человечности, остающаяся внутри него, ослабевала с каждой секундой, которая проходила, и вскоре любовь, которую испытывал к ней, была бы лишь слабой реликвией его прошлого. Он не станет рисковать ею, находясь рядом с ней, когда это уже не остановить. — Тебе нужно уйти.
— Я не оставлю тебя, не в этот раз. — Она сделала шаг вперед, и Ижак положил руку ей на руку, чтобы она не двигалась. Взгляд Андора сосредоточился на его брате, на его паре, и в груди появилось низкое ворчание. Оно вышло в продолжительном рычании. Дракон признал ее своей парой, и он не хотел, чтобы Лисса куда-либо уходила. Она была его, и никто не прикоснется к ней, даже брат. Рука, которой Андор удерживал свою человечность слабела все больше, и краснота окантовала край его видения.
— Убери руку от нее, брат. — Его голос произнес глубокие, литые тона дракона, и он почувствовал, что все больше погружается в безумие, которое тлело в его душе.
— Ты знаешь, что я не хочу ее для себя, но я уберу руку, если это заставит тебя встать. Не заставляй меня сражаться с тобой, Андор. — Ижак медленно убрал руку от Лиссы.
Андор обнажил зубы. Вскоре, когда его брат убьет его, он возьмет ее себе. Андор должен избавиться от всех, кто попытается отнять ее у него.
— Думаешь, можешь убить меня? Думаешь, можешь взять ее себе, как только я уйду? — его кожа стала горячей, и огонь внутри него разгорался сильнее. Теперь он мог видеть только своего брата через отверстие разума, а остальное поле его зрения — венок пламени, который поглощал окружающих.
— Это безумие. Не позволяй ему тебя поглотить.
Андор повернул голову, чтобы посмотреть на своего слугу. Он был хорошим маленьким слугой, и Андор боролся с желанием сожрать его. Очень скоро он создаст смерть и разрушения, куда бы ни пошел. Часть рациональной мысли, оставленная ему, знала, что ему нужно сделать, прежде чем он проскользнет в пропасть, которую боялся, что она поглотит его с того момента, когда Андор проснулся в это время и в этом месте.
— Слишком поздно, брат. Я должен был принять форму дракона, чтобы убить Кевина, и я позволил безумию овладеть мной. Оно будет поглощать меня до того, как ночь закончится. Ты знаешь, что должен сделать.