Сложность разгоравшейся классовой борьбы увеличивалась тревожной внешнеполитической обстановкой. Постепенный рост сил Ростово-Суздальской земли, очевидно, беспокоил соседей. В 1088 году волжские болгары напали на прикрывавший Суздальщину с востока Муром и сожгли его. Рост будущего Ростово-Суздальского княжества тревожил также и соседние русские земли: оно росло на важнейших торговых артериях Восточной Европы, и было не ясно, куда направит оно свои силы и как определит свое положение в системе феодальной Руси.
Такой была Ростово-Суздальская земля к концу XI века, когда она стала владением деда Андрея Боголюбского — Владимира Мономаха.
II. Дед
Всеволод, кажется, ни разу не посетил своей северной вотчины. Во всяком случае летописи молчат об этом. Но Владимир Мономах, получивши по смерти Всеволода в 1093 году отцовскую волость, неоднократно бывал здесь. Первый из его 83 «великих путей» еще при жизни отца вел сюда. «Первое к Ростову идох сквозе вятичи посла мя отец», — рассказывает он в своем «Поучении». Эту поездку датируют 1072 годом. Можно догадываться, что она была связана с восстанием смердов 1071 года и убийством ростовского епископа Леонтия. В отличие от Ярослава, который в 1024 году успел застать мятеж в самом разгаре и учинить расправу, Мономах прибыл на север лишь на другой год. Первоочередность трудной поездки с юга на север показывает, что установление прочной княжеской власти в этом беспокойном крае представлялось делом неотложным, но нелегким и требовавшим личного ознакомления с землей и ее городами{26}.
Став в 1093 году владетелем Залесья, Мономах решил послать сюда одного из сыновей. Рассказ «Печерского патерика» о варяге-дружиннике Георгии Шимоновиче свидетельствует, что «бысть послан от Владимира Мономаха в Суздальскую землю сий Георгий. Дасть же ему [Владимир] на руце сына своего Георгия»{27}. Это был еще ребенок, родившийся около 1091–1092 годов. Его матерью была вторая жена Мономаха, дочь погибшего в Гастингской битве последнего англосаксонского короля Гарольда — Гита, эмигрировавшая от преследования Вильгельма Завоевателя в Данию{28}. Юрий Владимирович, основоположник рода северо-восточных князей XII века, отец Андрея Боголюбского и Всеволода III, попал в Суздаль вместе со своим пестуном-варягом около 1095 года, имея от роду три-четыре года. Фактическим правителем края был Георгий Шимонович.
В это время с юга надвигалась гроза. Распад Киевской державы и усиление центробежных сил новых феодальных княжеств привели к хроническим войнам между ними за расширение своих владений. Эти феодальные войны сразу же захватили и Суздальщину.
В конце XI века в Поднепровье вспыхнула усобица из-за вотчины князя Олега Святославича — Чернигова, отданной Владимиру Мономаху. В 1094 году Олег пришел с половцами из Тмутаракани к Чернигову и осадил его. Владимир, не желая продолжать опустошение половецкими ордами Русской земли, согласился уйти в Переяславль. В организованном киевским князем Святополком и Мономахом походе 1095 года на половцев Олег не принял участия. В это время младший сын Мономаха Изяслав, сидевший в Курске, вторгся в муромо-рязанские земли Олега и захватил Муром. В следующем году Олег отказался приехать в Киев к Святополку и Владимиру для переговоров об организации обороны от половцев и был изгнан из Чернигова; затем он получил войско у своего брата, смоленского князя Давида, и двинулся на Муром. Изяслав собрал воинов из Ростова, Суздаля и Белоозера, но битва под Муромом в сентябре 1096 года была выиграна Олегом, а сам Изяслав погиб в бою.
Олег не ограничился возвратом Мурома. Он арестовал оставшихся дружинников Изяслава и быстро двинулся на Суздаль. Город, не ожидавший нападения, пал. Олег захватил и выслал из города приверженных Мономашичам бояр, конфисковал их земли и так же стремительно овладел Ростовом. В городах Залесья сели Олеговы посадники и начался сбор дани по всей земле. На защиту ростовских владений двинулся из Новгорода старший сын Мономаха Мстислав, за год перед тем сидевший сам в Ростове. Еще из Новгорода он обратился с посланием к Олегу и отцу с предложением мира. Однако Олег ответил отказом, рассчитывая вскоре двинуться на Новгород; но быстрое приближение полков Мстислава сорвало планы Олега.
Мстислав встретил сторожевые отряды Олега далеко от Ростова, на реке Медведице, захватив их и встреченных по пути Олеговых даныциков в плен. Олег отступил к Ростову, а затем к Суздалю, но вынужден был оставить и его. Он сжег Суздаль так, что в нем уцелела лишь стоявшая за рекой церковь Дмитрия и двор Печерского монастыря{29}. Сидя вместе с малолетним братом Юрием, варягом Георгием и дружиной в испепеленном Суздале, Мстислав писал Олегу и отцу, прося их смириться: «Ладимся и смиримся, а русские земли не погубим»; от Олега он требовал возврата плененных им суздальских и ростовских бояр. Мономах ответил знаменитым посланием к Олегу{30}, в котором прощал ему гибель своего сына Изяслава, просил отпустить его вдову, предлагал порешить миром кровавый спор, причинявший страдания земле: «оже ли кто вас не хочет добра, ни мира хрестьяном, а не буди ему от бога мира узрети на оном свете души его… не хочу я лиха, но добра хочу братьи и Русьскей земли». Олег сообщил о своем согласии на мир, и Мстислав распустил свою дружину по селам. Но это было лишь вероломство: Олег перешел в наступление, оказавшись неожиданно поблизости на Клязьме; в два дня Мстислав вернул из сел дружинников и стал под Суздалем. Так они стояли четыре дня, пока не подоспела посланная Мономахом помощь — русско-половецкий отряд под командованием Мстиславова брата Вячеслава. Увидев во время сражения стяг Мономаха, войска Олега дрогнули и побежали. Мстислав преследовал скрывавшегося Олега в Муроме и Рязани, изгнал его оттуда и выручил заточенных там Олегом ростово-суздальских бояр. Так закончилась первая крупная феодальная война на северо-востоке{31}.