В речи старшей, слово «новый» имело, несомненно, только положительное значение. Дежа вю какое-то. Она опять толкнула речь о планах и светлой пер-спективе – о новом магазине, который будет располагаться ближе. По ее сло-вам, этот проект, как и проект детской площадки, уже подали наверх. Слово «наверх» просто завораживало.
«Наверх» - туда, к тем, кого никогда не видели и не увидят. Эти самые верхние должны одобрить то, о чем им и дела-то нет, и не будет никогда. Тем не менее, наверх так наверх, просто магия какая-то. А потом началось самое интересное.
С чего это началось, если честно, я не заметил. Мое внимание заняла Настя, появившаяся у соседнего дома. Ради того, чтобы ее получше разгля-деть, я даже из кухни в комнату перешел. Она прогуливалась с Ксюшей, ка-тившей перед собой коляску с ребенком и лузгавшей семечки. Я мог бы смот-реть на нее часами, просто вот так сидеть и смотреть, не пошло, не с мыслями как бы скорей затащить ее в постель, а просто смотреть, не отрывая глаз, и любоваться ею. Вот вам и внутренний мир, и одиночество. Стоило ей появиться на горизонте, как остальные вещи становились неважными. Существует только она, и по барабану все принципы, по барабану все… остается только предательское ощущение своей неполноценности и несоответствия ей. Сижу как баран, на уродов смотрю, тоже мне занятие.
Они двигались в сторону остановки. Все дальше и дальше. Как парусник, подхваченный попутным ветром, она все отдалялась и отдалялась от моего взгляда. Дальше, дальше и дальше. И видеть ее становилось все труднее и труднее. «Бегущая по волнам», подумалось мне.
Александр Грин, кажется. Почти Гринин.
А потом она скрылась за домами, и - будто над морем набежали тучи. Та-кая тоска взяла…
Тоска и от того что, собрание это мерзостное продолжалось.
Оказалось, после речи о планах, «ГГГ» объявила сбор денег на ремонт кровли. Поднялся ропот.
- Деньги на кровлю ведь уже собирались? – сказала из толпы женщины в здоровенных очках. Ее поддержала Борец сумо, сказав, что деньги собира-лись не только на это, но и на ремонт швов и на новый асфальт, и на пореб-рик, но ничего так и не было сделано. Сделано чуть-чуть: поребрик у первого подъезда, ещё кучу земли для клумб привезли, да так и бросили. Видимо, жильцы сами должны были делать клумбы? Причем женщина в очках, обра-щалась не к «ГГГ», старшей по дому, а к представителю управляющей компа-нии, стоявшей как изваяние, с листом в руках.
Ропот начал переходить в гам. Грустно и смешно одновременно стало. У нас в квартире тоже швы текли, теперь не текут. Мама напрямую позвонила этой тете с большой попой и пригрозила, что вывесит съемку швов угла в ин-тернете. Быстро сделали. Потом мама рассказывала, как соседка сверху на-ша, та, что сейчас в больнице, которой тоже заделали швы тогда, шушукалась с «ГГГ», оправдываясь, что это мама сама обо всем договорилась. А «ГГГ» - в своем репертуаре - все выставила так: вот, для себя только стараются и все. Нет бы, чтоб для всего дома попросить… Короче, мама и виновата осталась.
- Товарищи, товарищи – начала кричать старшая, встав щитом перед представителем УК. Опять стекло начало шутить, выдавая неправильные об-разы: «ГГГ» казалась неестественно выгнутой вперед, а представитель УК, на-оборот, расплылась вширь.
– Денег недостаточно, - с нескрываемым недовольством, перебивая всех и вся, кричала старшая по дому. - Подрядчики требуют больше.
И опять, не давая вставить оппонентам слова:
– А сбор денег потому, что часть средств из ремонтного фонда была от-правлена на погашение задолженности изготовителям фигур-гномов и малых форм для детской площадки. Мы включены в федеральную программу, так что не беспокойтесь.
Еще одно умное слово – «федеральная программа». Никто не понимает что это такое, зато звучит хорошо. Тут уже не прикопаешься. Это ведь оттуда – сверху. Хотя не знаю, у меня наверху алкоголик живет.
Недовольству людей не было предела. Кто-то кому-то что-то доказывал и объяснял на пальцах. Другой орал на кого-то, казалось, сейчас крики перерас-тут в лай. Некоторые, также как и тетка в очках, пытались обращаться к представителю управляющей компании, по-прежнему не проронившей ни слова, но все их потуги, словно волны, разбивались об утес, имя которому «управдом».
Только надутый презерватив радостно всем улыбался, покачиваясь на ветру.
- Кроме того, мы вошли в городскую администрацию с ходатайством об установлении на доме номер 5 мемориальной доски. Это…
Дальше я не разобрал, будто бы в том доме жил какой-то герой войны.
«ГГГ» защищала позиции так, как те герои, в честь которых на днях будет установлена памятная доска, защищали свои позиции во время войны. Ни у кого и никогда не набралось бы смелости сказать: «зачем эта доска, заделайте мне крышу». Стыдно.
Вот так.
И, кроме того, знаю я и знают все, чья фирма будет заниматься изго-товлением этой доски.
Имеет лишь смысл добавить: стыдно должно быть не человеку, у которо-го течет крыша, стыдно должно быть тому, кто использует светлые образы как щит для прикрытия своих гадостных дел. Впрочем, смелости для такого высказывания не хватило бы и у меня, трус я, говорю же.
Кто-то про депутата сказал.
«ГГГ» глубоко выдохнула и сказала громко так, церемонно:
- Убийство лысого в подвале, пустым мешком по голове, - и развела руки в стороны в знак полного непонимания происходящего.
Депутата, который мог бы стать хоть каким-то правовым гарантом, я ни-когда здесь не видел. Вообще фигура еще более мифическая чем участковый. Не знаю, появляется ли она здесь или нет, но я его точно не видел. Говорят, у него какие-то часы приема есть, где-то, не знаю, на плакатах они не разве-шиваются, в отличие от предвыборных листовок. Я не говорю, что ему надо присутствовать на всех собраниях ТСЖ, но блин, хотелось бы, это ведь твой народ. Твой народ, который тебя выбрал, в конце концов, огромный штат по-мощников депутата есть, между прочим, хорошо оплачиваемый, это точно, почему бы им не присутствовать на этих собраниях? И на хрена нам тогда мини-мэрия?
А люди все возмущались и возмущались. Лишь жирная сплетница Викто-ровна стояла молча, вместе со звонкой бабой Нюрой. За все собрание они ни одним словом или действием не напомнили о себе.
- Давайте тогда начнем все с начала, - орала «ГГГ», - давайте перевыбе-рем старших по подъездам.
Оказывается и такие у нас есть.
А люди опять стали наперебой что-то кричать. Один перед другим, как собаки.