Трус и поэтому больше молчу. Хотя есть у меня желание какое-то больное - все время хочется посадить умника в лужу. Не потому, что я гаденыш такой, а просто не люблю я этого рисования всего. Глядите-ка, умный я какой. Почему-то, когда говорят или пытаются сказать что-нибудь умное, кажется, что хотят поиздеваться. Поэтому, чтобы не уподобляться таким вот «умникам», приходишь к определению, - умный, знаешь много - сиди, смотри со стороны, потешайся сам себе. А этот… не знаю, может и права Фурия, ненормальный я, наверное.
Получилось смешно - Афганец забыл ключи от кабинета. Уморительно было смотреть на его рожу, когда он безуспешно дергал дверь и озадаченно искал в карманах ключи, типа они там должны быть. Кончилось так, как и должно было кончиться исходя из сложившейся обстановки. За ключами ему было идти влом и он, естественно, отправил меня.
«Видал я твои ключи», думал я про себя, спускаясь вниз. Повезло, никого по пути не встретил. В учительскую даже не зашел, а пошел прямиком в холл, он совсем небольшой тут, затем на улицу. Домой.
5
Иногда я считаю себя лицемером, а может быть я просто трус обычный, судите сами.
Стоит урод из параллельной группы на входе и курит с двумя омерзи-тельными кобылами. Видок у них такой, будто они только с дешевого порно интернет-портала вылезли, куча косметики, пропитые лица. Я знал их нагляд-но.
Так вот, этого урода зовут Жекой, скотина он еще та, тупой, но ходит на бокс, даже в соревнованиях каких-то дерьмовых участие принимает постоян-но и все такое. Он всех достает, боксер как-никак, однако никто ему слово не смеет сказать. Как такому что-то скажешь?
- Э!! – говорит, - Здороваться, не надо, что ли?
«Э» - его любимая фраза, как и самый любимый вопрос – «Чё?»
И смотрит на меня с видом феодала, уставившегося на своего вассала.
Сомневаюсь, что он знает, кто такие феодалы, но, повторюсь - его кула-ком можно убить.
Стрёмно.
Кобылы смотрят с иронией, - чё дальше-то?
Что делать, хоть и торопился я сильно, да пришлось остановиться и по-жать ему руку, хотя ни мне, ни ему это не надо. Больше того, мне хотелось его послать куда подальше, но…
В итоге простоял я минут пять с ним, помялся, постоянно ожидая в две-рях появления взбешенного Афганца, который, впрочем, так и не появился. Дал ему сигарету, естественно, куда уж без этого, ритуал целый – остановился, дай сигарету. Сам никогда не стреляю этих сигарет, - что я собачка, что ли. Лучше потерплю, а стрелять не буду.
Наконец, урод посчитал - с меня хватит «общения» с его персоной. Дейст-вительно, он так крут, а стоит и пытается завязать разговор с каким-то лохом, на кобыл впечатления не производящим, плюс еще и не горящим желанием с ним разговаривать. Нос ломать не за что, а кобылам как-то неинтересно.
- Иди, ладно – говорит, - Отдыхай. Хотел, видно, еще что-то добавить, да так, по-видимому, и не дотумкал, мозг ведь маленький, зато мышца большая и морда самодовольная…
На этом поганом входе всегда что-нибудь случается, то вот такой крутя-шок тормознет, то преподаватель дежурный прикопается, как Литераторша (Лариса), сменку проверить, то урод другого типа прицепится - типа Миши.
Миша, толстяк, порой так начнет парить! Парит меня по дороге из учи-лища домой или в автобусе, я ничего не понимаю и понимать не хочу, просто тупо и невпопад поддакиваю. Несет он всякую чушь - как провел лето, как летом у бабки в деревне воровал яблоки у соседки, как у него за это участко-вый паспорт отобрал, как через заборы прыгал. Мне всегда хотелось спросить, как он летал через заборы, ведь весит он, наверное, тонну или там, кило-грамм сто - как хороший слон. Но этого лучше не делать – говорить с ним пришлось бы, а он замучает трёпом своим. После конца уроков, когда досижу, я пытался скрыться от него, одежду брал в гардеробе раньше, но всё равно он настигал меня на автобусной остановке и каждый раз начинал нести свою ахинею. Наверное, ему просто не с кем было поговорить, а может он, просто был больной. Блин, а меня-то за что?
Никогда одному не побыть, и самое дебильное, что эти разговоры никому не нужны, так от нечего делать…
Короче говоря, перескочил я через лужу, в которой плавала пачка из-под L&M вместе с Георгиевской лентой Дня Победы, и пошел домой. Да, еще за спиной омерзительный смех кобыл раздался, явно мне в след, видимо боксер, наконец, придумал и ввернул это в мой адрес, самоутверждение все-таки.
Может, какую-нибудь из них он сегодня вечером напоит и та ему даст, вечер удастся. Хотя, она, по ходу, и так не против, все равно с кем… Да и хрен с ними, достали эти уроды, поднял воротник на куртке, – домой.
6
Мне повезло с местонахождением моего училища. Его и мой дом разде-ляют всего четыре автобусные остановки, это минут пятнадцать пути на ав-тобусе или маршрутке. Сущая мука, если честно, этот весь общественный транспорт.
На автобусы так жалко смотреть даже. Часть их изготовлена еще до моего рождения. Старые, грязные, унылые. Похожи они, как один, на старого коня, которому давно пора на пенсию, но грохоча застарелыми суставами и костями, с трудом переводя дух, собирая в кулак свои последние силы и волю, он выполняет свою работу, чтобы помочь хозяину, чтобы потом в стойле упасть и умереть… до завтрашнего утра. Вот также и эти старые «Икарусы» гремят окнами и уже плохо держащимся корпусом, регулярно выплевывают выхлоп прямо в салон, продуваемый ветрами со всех сторон. Переезжают от одной остановки к другой, с трудом трогаясь с места после каждой. Жалко их просто.
Услугами маршруток вообще не пользуюсь, тесно там. Сиди и созерцай уродов всяких или наоборот, какая-нибудь телка залезет и сидит с недоволь-ным видом, что, мол, вы меня разглядываете, ну, подумаешь, полуголая и что? Сначала оденутся (эээ … или нет, - разденутся) для того, чтобы на них смотрели, а потом возмущаются, не понимаю я этого.
В автобусах проще, такой «клаустрофобии» не испытываешь, но, блин, там свои приколы. Нависнут над сиденьем тоже какие-нибудь подонки, и да-вай рассуждать. Вот, однажды, попал я в ситуацию.
Автобус необычно долго стоял на светофоре, может, авария, там, какая была, или еще что, не знаю. А внутри толпа, не продохнуть, повисли надо мной два быдлона, «умный» разговор вели. То есть, говорил один, а другой ему поддакивал.
Так вот, басил этот прол о своем проекте уголовного кодекса, где все сво-дилось к телесным наказаниям. Убийц – клеймить. Ворам – отрезать руку, на-сильникам – член. И так далее. И все так ладно получается, оратор хренов, а от самого перегарищем и мочой несет. Вот такой новатор, блин. Так и подмы-вало спросить, а «убийство по неосторожности» как тут поступить? Полклейма ставить?
Да и случаев таких до фига, - всяких разных. Пьяные, пристающие ко всем подряд. Вечно поучающие и требующие к своей персоне внимания баб-ки. Вечно гогочущие ровесники, чуть постарше ровесников с более серьезным «базаром» по мобильникам, у всех какие-то разговоры, сидишь на кресле старом липучем, слушаешь, в окно смотришь, так уныло делается и кондуктор вечно, как назло, лезет и лезет, со своей вечной проверкой проездных.