В таких мечтаниях она подъехала к повороту с большой дороги, ведшему к Воздвиженскому.
Глава 7
Гамамелис остановила коляску и оглянулась направо, на ржаное поле, где на телеге сидело штук двенадцать потрепанных роботов III класса. Гамамелис хотела было соскочить, но потом раздумала и крикнула роботам, поманив их к себе. Ветерок, который был на езде, затих, когда остановились; слепни садились на пышущий паром двигатель Тягача и тут же сгорали.
Один из роботов поднялся и медленно пошел к коляске. Это был высокий голубого металла андроид с заостренной головой; он низко поклонился сидевшим в коляске. Гамамелис представила его как Антипода.
От группы отделился второй робот. Он шел гораздо медленнее первого. Внешность его говорила о том, что некогда он принадлежал к военному классу — он был похож на черепаху и, как узнала чуть позже Долли, звали его Черепашья Скорлупка.
«Списанные, — подумала Долли, качая головой и с жалостью глядя на горстку металлических женщин и мужчин, — целый мир бедных списанных роботов».
Открывавшиеся виды более не вдохновляли. Обитое железом зернохранилище стояло пустым и слегка покосилось, разводы грязи покрывали его круглые окна-иллюминаторы. Сарай выглядел чуть лучше, однако черепица на крыше уже давно отвалилась, а из самого помещения несло гниющим кормом для скотины. Жилой дом был ветхим, по стенам в беспорядке взбирались вьюнки, покрывая собою окна и забираясь в дом через дверные проемы.
Курчавый старик в потрепанном комбинезоне механика, повязанный по волосам лычком, с темною от пота горбатою спиной, ускорив шаг, подошел к коляске и взялся загорелою рукой за испачканное грязью крыло коляски.
— Добро пожаловать в Воздвиженское, — хмуро сказал старик, — надеюсь, что вы друг, а не враг — не хотелось бы начинать утро с убийства такой красивой женщины.
— Что вы имеете в виду?!
— Я просто шучу, сударыня, это всего лишь шутка. Но к кому вы? К графу? Или к самой Королеве Списанных?
— А что, дома они, голубчик? — неопределенно сказала Дарья Александровна, не зная, как спросить про Анну даже у этого необычного старика, который был, по-видимому, механиком у этих незаконных, комиссованных роботов.
— Должно, дома, — сказал мужик, переступая босыми ногами и оставляя по пыли ясный след ступни с пятью пальцами. — Должно, дома, — повторил он, видимо желая разговориться. — Вчера только прибыли еще две жалкие оловянные душонки, — сказал он, с притворной неприязнью указывая на Гамамелис и других роботов.
— Чего ты? — Он обернулся к Черепашьей Скорлупке, который глухо загудел где-то в глубинах своего панциря. — А вот и они, едут при полном параде!
Долли посмотрела в направлении, куда указывал чудаковатый старик. Она увидала двух неуклюжих монстров, шагающих по дороге. Вронский и Анна ехали внутри самодельных боевых Оболочек. По всей видимости, первой шла Анна — ее костюм возвышался над землей на двенадцать метров, на лицевой панели были нарисованы огромные глаза и сияющая корона, словно бы перешедшая от коронованного персонажа на детском утреннике. Следом за ней ехал Вронский, поместившийся в новой версии его любимой Фру-Фру. Оболочка была столь же внушительных размеров, оружие столь же мощным, но все это было сделано в домашних условиях и потому выглядело не столь аккуратно, как при заводской сборке: не было тех высококачественных материалов и безупречных сварочных швов, которыми знамениты профессиональные военные Оболочки.
Рядом с ними на военной двухколесной тележке, доставшейся ему из старых запасов, ехал Васенька Весловский. Вытягивая толстые ноги вперед и, очевидно, любуясь собой, он катил в шотландском колпачке с развевающимися лентами, и Дарья Александровна не могла удержать веселую улыбку, увидев его.
Она не знала, что это был вовсе не Васенька Весловский, который так хорошо развлекал их в Покровском, хотя внешне этот робот походил на первого как две капли воды и обладал удивительною способностью моделировать ход мыслей собеседника по собственной прихоти.
Долли видела, как королевская оболочка Карениной начала вдруг спотыкаться, и Анна, выбравшись из машины, встряхнула волосами и принялась чинить свой боевой костюм: она пропитала маслом шарниры, проверила рефлексы робота. Ее понимание сложной системы машины вместе с легкостью и изяществом движений впечатлили Долли.
В первую минуту ей показалось неприлично, что Анна ездит в боевом костюме. С представлением об этом в понятии Дарьи Александровны соединялось представление о чрезмерной мужественности, которое, по ее мнению, не шло женщине; но когда она рассмотрела ее вблизи, она тотчас же примирилась с ее ездой внутри машины-убийцы. Несмотря на элегантность, все было так просто, спокойно и достойно и в позе, и в одежде, и в движениях Анны, что ничего не могло быть естественней.