40 градусов по Менделееву
Издревле искал человек лучшего места для жизни. Наши предки исходили своими древними волосатыми ногами все континенты вдоль и поперек, лишь бы только обнаружить где-нибудь тепло, свет и прочие мелкие полезности вроде добротного климата, флоры и фауны.
Долго бродил человек из конца в конец, плодился, множился и снова отправлялся в дорогу. Но так вышло, что в один момент волос на теле стало меньше, удлинились конечности, вырос череп, и – встал человек! Выпрямил, наконец, согбенную природой спину!
И устал.
Не все смогли обрести дом по вкусу, так что погрузилась часть первобытного человечества в страшное горе, и выхода из него на горизонте не было. Противный климат мешал жить, губил посевы и штабелями валил скот, так что выть хотелось. И человек, не будь дурак, нашел решение.
Ежели нет решительно никакой возможности сменить климат внешний… нужно приспосабливать внутренний!
«Гениально, Холмс!» - наверняка воскликнул древний человек и принялся ломать голову над этой задумкой. А затем решительно взялся за дело.
В ход пошло все: крупы, мука, фрукты, травы и любое съестное, что попадалось под руку. Закипело, забурлило! Поколдовав над получившимся варевом, человек осторожно зачерпнул примитивной ложкой, обжегся, подул, и вдруг… Ба-бах!
Мир внезапно ожил. Птички запели громче, зажелтели поля, небо стало голубее и даже завыл неожиданно вернувшийся с того света скот…
И загорелся человек. Поэкспериментировав еще немного, он ухитрился продлить эффект и сделать его даже приятней! И так еще, и еще, и еще много-много раз.
Поумневшие, сменяя камень на топор, а топор на пилу, люди потихоньку развивали успех. Появилось откуда ни возьмись множество новых слов в жаргоне: дистилляция, дефлегмация, ректификация, экстракция, перегонка в конце концов. Не жизнь – сказка!
Ясно стало, что одним лишь кустарным ремеслом планету не напоишь, и в ход пошло тяжелое вооружение – возмужавший капитализм принес с собой чудо, и промышленный переворот возвестил о начале новой вехи нашей истории. Той самой, где авторитаризм сменяется демократией, беззаконие – законом, а знахарь с котлом – вино-водочным заводом.
И пошло вино по трубам, пиво разлилось, не рекой – океаном! Виски, бренди, коньяк, шампанское, ром…
Комфортно стало жить человеку. И задал он вдруг сам себе резонный вопрос: «Ведь уже и так хорошо живу. И в снег, и в дождь, и в град есть у меня еда и жилище. Зачем же пить?»
Здраво рассудив, что процесс уж слишком замечателен, милосердно он решил оставить перегонного зверька себе, на память.
Превратился алкоголь из инструмента жизненно необходимого, без которого в здравом уме обойтись не смог бы и величайший герой, и падший злодей, в поставщика удовольствия.
Таинство древних рецептов оскудело и вышло в массы: Бахус, одаривший человека в его первые дни величайшей идеей пивоварения, радовался и резвился на Олимпе, разливая с его высоких порогов спирт по складам и магазинам, откуда его в мгновение ока сметал ошалевший народ.
Продвинутые специалисты и мастаки самогонного дела приметили закономерность и стали экспериментировать: вначале с крепостью, потом и с составом, а затем и вовсе с самой алкогольной сутью. Можно себе представить, как изумился и испугался первый покупатель, заметивший на привычной коричневой бутылке непонятное словосочетание «Безалкогольный продукт».
Человек дошел до того, что стал заворачивать в обертку яд и почетно именовать его спиртным напитком, впрочем, не особенно интересуясь последствиями, перекрытыми дешевизной. «Палить» благородный нектар стало, в некотором роде, бизнесом, и зацвел всеми цветами радуги больничный лист: интоксикация, отравление, печеночная недостаточность, циррозы…
Появились и чудовища. Польские волшебники сумели вывести новый сорт девяносто шести градусного зелья, а их американские коллеги ухитрились создать девяносто пяти градусный аналог снотворного и обезболивающего в одном флаконе.
Ну что тут скажешь? Казалось, пропал алкоголь. Выцвело древнее искусство и пало в лапы стервятников-заводчиков, на растерзание голодному и жадному до новинок потребителю. Но нет.
Как и всегда, одна твердыня осталась на свете, куда побоялся сунуться хищный крафтовый гриф.
Русь великая.
Одни только русские не выпустили из рук вожжи, сохранив в первозданном виде древнее мастерство. Одни только соотечественники наши не впали во искушение и разврату этиловому предпочли стабильность и покой.
Не рвался с цепей капиталист, пытаясь заколдовать коньяк, не слышал русский люд о чудищах заморских, а безалкогольному пиву благоразумно ставил в предпочтение классическое.