Матвей развернул Алёну к себе.
— Анестезия это проводник. Как ткань на твоём белье, — он стиснул её бёдра и потащил к стене. — Нужно очень постараться, — Алёна упёрлась лопатками в бетонную гладь. Матвей осторожно, лишь слегка касаясь, провёл подушечкой пальца по промежности Алёны, — чтобы пациент что-то почувствовал.
Алёна едва улавливала его прикосновения. Её изумлённый взгляд разбивался об улыбку Матвея.
Он провёл пальцем по промежности трижды, прежде чем сжал её.
От неожиданности Алёна выгнула спину.
Странные ощущения охватили её: не боль и не удовольствие — но что-то среднее между ними. И это среднее — непривычное, разжигающее любопытство — возбуждало больше всего.
Матвей засмеялся.
Он проделал трюк — чередуя нежное касание и сжатие — четыре раза, пока ткань трусиков не намокла. На пятый — он имитировал погружение пальцев через мокрую ткань
Алёна дышала так, словно пробежала марафон.
Она потянулась к его ремню брюк.
— Нет, — сказа Матвей и прикусил её губу.
Алёна раскрыла рот шире и закатила глаза, когда язык Матвея заполнил её рот.
Она подалась вперёд.
Матвей, исследуя её рот, прижал Алёну обратно к стене.
Когда он запустил руку под трусики, и обвёл пальцем горячий набухший клитор, Алёна простонала и отвернула голову. Она надеялась — жаждала, — что его освободившиеся губы и язык примутся за её грудь, но Матвей, будто дразня её, целовал Алёнину щёку. Даже не спускаясь к шее.
Доведя её почти до пика пальцами, Матвей резко отшатнулся от неё.
Алёна потерянно посмотрела на него.
— Урок на будущее, — сказал он и направился к шкафу.
Алёна, кипя от злости, схватила его за руку.
— Что? — хмыкнул он.
— Мы не закончили.
В Алёне проснулась нечеловеческая сила, подогреваемая недоведённым до финала возбуждением.
Она буквально завалила Матвея на кушетку.
Он стукнулся затылком о стену и попытался оттолкнуть Алёну, но без толку.
Она не расстёгивала — срывала — пуговицы его рубашки, вытаскивала рубашку из-под брюк.
От её резвых движений Матвей растерялся; опомнился, когда Алёна гладила его грудь, покрывая поцелуями живот.
— С ума сошла, — промямлил Матвей.
Алёна вкогтилась в ремень:
— Урок не усвоен.
Она возилась с тугим ремнём, пыхтя и отбрасывая волосы со лба.
Матвей одной рукой приподнял её подбородок, второй расстегнул ремень. С ширинкой Алёна справилась сама.
Матвей повторил:
— Ты сумасшедшая.
Алёна прильнула к его губам. Её ласки расслабили его, и он, отодвинув край её трусиков, усадил Алёну на себя.
Почувствовав его член внутри, она вскрикнула.
Матвей зажал ей рот ладонью.
Они смотрели друг на друга, не двигаясь.
Алёна увернулась, лизнула его указательный палец и медленно приподнялась.
Матвей рывком опустил её.
Алёна взяла в рот палец, который облизнула, и, не сводя с Матвея глаз, начала посасывать его.
Приподнялась.
Порывисто опустил.
Матвей вытащил палец из её рта, вцепился в подбородок Алёны и наклонил её лицо к своему.
Приподнялась.
Матвей жадно покусывал её губы. Пальцы блуждали по талии Алёны.
Порывисто опустил.
На мгновение запустив пальцы в волосы Матвея, Алёна поцеловала его в висок, пробираясь поцелуями вниз, к губам.
Приподнялась.
Матвей, жалея, что не снял с Алёны лифчик, прижался губами к её груди.
Порывисто опустил.
Приподнялась.
Порывисто опустил.
Матвей входил в Алёну всё глубже и глубже, прижимая её тело к себе почти вплотную, словно хотел не просто слиться с ней — поглотить.
Они ускорились.
Вымученный звук, похожий на рычание, сорвался с губ Матвея.
Алёна, всхлипывая, уткнулась носом в его плечо.
— Боже, какой позор, — пробормотал Матвей, вытирая вспотевший лоб.
Алёна сползла с него на свободную часть кушетки.
— Ты сам начал, — сказала она, натягивая джинсы. Пуговицы блузки застёгивала уже на ходу. — И всё-таки я была права: с анестезиологом ничего не чувствуешь, — Алёна повернула замок.
Матвей усмехнулся.
Алёна, не скрывая наглой улыбки, вышла из комнатушки. В кабинете было пусто. Она забрала со стула свою сумочку и выпорхнула в коридор, где под дверью по-прежнему сидел пухляш. Подмигнув ему, Алёна побежала к лестнице.
Конец