Я и Тэд направились к месту жительства Александра, у которого мы должны были сегодня переночевать. По пути прогулялись по берегу Вислы, и Тэд драматическим голосом поведал мне легенду о Ванге, дочери основателя Кракова, которая бросилась в речные воды, только чтоб не выходить замуж за усатого рыцаря–немца. Ну и дурочка, решил я. Сварила бы какое‑нибудь зелье — небось жених, день и ночь просиживающий в сортире из‑за нескончаемого поноса, даже батюшке–царю не понравился бы. В крайнем случае Ванга могла убежать с бродячими музыкантами, например…
Наконец мы пришли в обиталище Александра. О, оно заслуживает отдельного внимания. Небольшая трёхкомнатная квартирка в аккуратном старинном доме, похоже, была приютом для всех краковских поэтов, бардов, писателей и просто своих людей. Причём исключительно голодных и без гроша в кармане. Так романтично, да.
Тэд рассказал мне, что познакомился с Александром ещё в Лондонском Университете Магии — друг учился на факультете Истории магической литературы. Потому когда Тэд свалился на диван и тут же заснул, я ещё долго слушал рассказы Александра о кельтских балладах и чешских сагах, а один изумительный парень — Джо — эти самые баллады напевал, негромко наигрывая волшебные мелодии на гитаре. Со спецэффектами в виде разноцветных колец дыма из трубки Йохана это выглядело потрясающе…
Когда я объяснял Ванге 142–й способ избавления от незапланированного жениха–немца, кто‑то бессовестно оторвал меня от этого занятия.
— Джей, хорош дрыхнуть! «Нас ждёт полёт, Фортуна и свобода…» — палачом моего сна оказался, естественно, Тэд, напевающий знаменитую квиддичную песенку.
— А так же насморк, грипп и жар с такой погодой… — проворчал я, однако этим моё недовольство судьбой ограничилось. Да и я врал — погода была отличная.
Ноги нещадно ныли, но я мужался. Правда, когда вспомнилось о предстоящем трёхчасовом перелёте на метле, сердце моё предательски дрогнуло от ужаса. Пережить пятнадцать минут слабости было трудно.
Я жутко хотел напоследок увидеться с Александром, но его нигде не было. Только в кресле дремал Йохан, а на кухне хозяйничала миниатюрная улыбчивая девушка с копной светлых волос, в белой свободной рубашке и светлых джинсах. «Хэйли», — представилась незнакомка и напоила нас отличным свежесваренным кофе.
Тэд оставил Александру записку, а я — свою старинную перчатку защитника, талисман фактически. Не знаю, для чего она могла понадобиться Алеку, но так будет в этом потрясающем месте частичка меня.
За чертой города мы вздохнули свободнее. Тэд выбрал место, скрытое от маггловских глаз, и начал накладывать чары на наши мётлы. Естественно, я не упускал случая, лез под руки и узнавал методы заколдовывания, ибо Тэд обладал даром всё доходчиво обстоятельно объяснять. Он начинал с прописных истин, и постепенно даже самое сложное превращалось в витиеватое сплетение простого.
Метаморф пробормотал последнее заклинание:
— Всё, готово. Ну что, напарник, полетели? — Тэд озорно улыбнулся и посмотрел на меня каре–зелёными глазами, которые приобрели сегодня именно такой оттенок. Вообще‑то Тэд теперь редко меняется, разве что иногда в шутку превратится в какого‑нибудь разбойника с большой дороги, лицо которого украшают здоровенный нос, хитрющие глаза и полные губы. Или в длинношеего господина с круглыми полуприкрытыми глазами и удлинённым подбородком. Вот раньше Тэд менял внешность чуть ли не каждые два часа — скорее непроизвольно, чем осознанно. Сам он говорил, что со временем становится легче контролировать себя. Вот только глаза до сих пор безошибочно отражают его душевный настрой, окрашиваясь в тот или иной цвет.
— Полетели, да! Фортуна не дремлет, — я поправил лямку рюкзака, поудобнее и забрался на свою метлу. В следующую секунду я уже был в воздухе. — Догоняй, Тэд! Кто последний, тот — упырь!
Летать я, конечно, люблю, но одно дело — квиддич, и совсем другое — нудный однообразный полёт. Через два часа и я, и Тэд, мечтали только об одном: коснуться ногами земли. Потому путём языка жестов мы оповестили друг друга о незапланированной посадке в ближайшем леске.
Приземлились мы на небольшой солнечной лужайке, окружённой пушистыми елями.
— Наконец‑то… — Тэд откинул метлу в сторону и с наслаждением потянулся.
— Ага… — только и выдохнул я.
У нас обоих сил хватило только на то, чтобы упасть на землю и бездумно глядеть в синее небо, наблюдая за лениво проплывающими облаками. Но, видимо, мы себя недооценили: усталость усталостью, а есть хотелось.