— А при чем же тут нечистая сила?
— А при том! В наших местах все несчастья от бесов, которые тут поселились. Так говорят. Я в это не верю. Все люди подстраивают да на бесов сваливают. Тот же взрыв! На кой ляд черту доллары эти самые? С другой стороны, кабы он был, черт, то наоборот эти деньги людям отдал бы, чтобы их души соблазнять. Верно я говорю? «Люди гибнут за металл» — как поется в песне.
— Ты поконкретнее говори, не размазывай.
— Ладно. Слушайте. Во-первых, я считаю, что у нас в городе маньяк орудует. Вот так! И все, что случается, он и подстраивает. И девчонку маньяк убил, и ребятишек-туристов из Питера.
— Постой, постой, — остановил собеседника Батогов. — Какую девчушку, каких туристов? И при чем здесь поезд?
— А при том. За пару дней до взрыва к нам туристы из Питера приехали, посмотреть на наши бесовские места. Сюда часто последнее время приезжать стали. С тех пор, как маньяк объявился. Правда, это я считаю, что маньяк, а те, кто приезжает, говорят: «ано-ма-альные явления», видишь ли. То есть ненормальные. Оно так и есть. Явления точно ненормальные. Да разве человек в здравом уме такие злодейства совершать будет? Так вот, приехали двое молодых парнишек, стали ходить по городу, расспрашивать про чудеса, ходили в Глухой Лог, да потом друг за другом померли. Выпить не дашь, не буду рассказывать дальше, — вдруг решительно заявил мужичок.
— Пей, ладно уж. Да скажи, как тебя звать. А то без имен общаемся.
— Звать меня просто Василий Васильевич. Местные Васькой кличут, — ответил мужичок, выпил водку, запил пивом, выдохнул и, помолчав, продолжил: — Вот я и говорю. Кто как не маньяк ребятишек угробил, а потом их трупы украл из морга, чтобы развлечься на досуге?
— Уж больно мрачная картина, — заметил Батогов. — Убил, оставил на месте, потом трупы из морга украл… Заливаешь ты, друг Вася!
— Все так и было, — убежденно сказал Василий. — Он их оставил, чтобы потом у него острые ощущения были. Трупы украсть из морга — для него это, может, самое удовольствие, для вурдалака этого. А вот над девчушкой на месте поиздевался. Там же, где убил.
— Так. Давай по порядку, — сказал Батогов. — Значит, приехали в город туристы из Питера. Походили, посмотрели. Дальше что?
— Дальше один умер, а через день другой. Когда первый Богу душу отдал, второй собрался уезжать, да не успел. Во-первых, ночью того же дня, что маньяк первого убил, его труп из морга исчез. Второго стали допрашивать, а на следующий день и его вурдалак этот достал прямо в гостинице. И его труп тоже ночью из морга пропал. А в тот вечер, когда поезд взорвался, около колеи девчушку зарезали и всю ножом искололи. Я так думаю, что маньяк этот не желал свидетеля оставлять. Девчушка небось видела, как он к диверсии готовится, вот он ее и убил… Ну поставишь еще?
— Да ты же все рассказал.
— Все факты изложил. А что в народе говорят, пока не рассказывал.
Батогову пришлось еще угостить Василия. Тот выпил еще полстакана и закончил рассказ:
— В народе говорят, что этих, убитых, потом живыми видели!.. Причем не то чтобы призраки какие, а самые что ни есть живехонькие. Парни, конечно. А девчушку похоронили.
Василия заметно развезло. Говорить ему стало совсем невмоготу, и Батогов почел за благо уйти.
Они вышли на улицу.
— Вот и набрались информации, — задумчиво сказал Слава. — А между прочим об этих смертях никто не упоминал из тех, с кем я беседовал о взрыве.
— Положим, не так уж много ты и беседовал, — заметил Панкратов. — И кроме того, все эти сплетни, скорее всего, к взрыву не имеют никакого отношения. Наговорил с пьяных глаз мужик, а ты и уши развесил.
— Не скажи. Кое-что рациональное в его болтовне было. О туристах я узнаю подробнее, но чую, что к поезду они отношения не имеют. Скорее к местным сплетням о всякой чертовщине, в которую я, как и ты, верить отказываюсь. А вот убийство девушки в тот же день, что и происшествие с поездом, да еще неподалеку от колеи, возможно… Впрочем, посмотрим. Давай сейчас в гостиницу поезжай, передохни, а я пошастаю по инстанциям.
Но Панкратов в гостиницу не пошел. Слишком тяжело было оставаться одному. Он решил наведаться в редакцию местной газеты, побеседовать с коллегами-журналистами.
ПАНКРАТОВ
В «Вестнике» Панкратова встретили радушно, усадили пить чай, посочувствовали его горю.
О взрыве почти все сотрудники редакции говорили однозначно: бандитские разборки.
Панкратов спросил, что слышно у них в городе о долларах, перевозившихся в вагоне. «Скорее всего сгорели», — пожал плечами молодой парень, назвавшийся Валерием. Он как раз занимался трагедией поезда № 326 и опубликовал первую статью о случившемся.
— Зачем же их взрывать? — усомнился Панкратов, вспомнив разговор с Батоговым.
— Скорее всего, конкуренты из другой группировки не смогли наладить контакт с охранниками, чтобы заполучить деньги, вот и решили всю сумму уничтожить, — ответил Валерий.
— В городе болтают о каком-то маньяке, — заметил Алексей. — Приписывают ему и взрыв, и убийства, и похищение трупов…
— Чепуха, — решительно сказал репортер. — Никакого маньяка не существует. Девушку скорее всего местные хулиганы или наркоманы убили. А что касается убийств и похищения трупов, это разговор особый… Видите ли, с недавнего времени у нас в городе и в некоторых местах пригорода действительно стали наблюдаться аномальные явления. Кое-кто из жителей видел светящиеся шары, таинственные лучи, появляющиеся как бы ниоткуда и внезапно пропадающие, старухи даже поговаривают о мертвецах, встающих из могил. По-моему, это по большей части выдумки. Конец столетия, причем каждого, всегда знаменовался усилением суеверий и проявлениями всевозможной бесовщины, типа экстрасенсорики, парапсихологии и всего прочего. Я лично думаю, что светящиеся шары — это просто-напросто шаровые молнии, которые действительно у нас почему-то появляются чаще, чем в других местах. Какое-нибудь электростатическое поле действует. А смерти двух парнишек тоже объясняются довольно просто: перепугались не на шутку собственных фантазий, приняли куст за чудовище, хватил инфаркт. А трупы понадобились кому-нибудь для вскрытия.
— Уж больно слабые сердечки у молодых парней, — усомнился Алексей.
— А почему бы и нет? Наслушались всяких басен, пошли под впечатлением в Глухой Лог, где и происходят будто бы все эти явления, что-то почудилось — и перепугались до смерти.
— Ну один перепугался и умер на месте, но второй ведь только на следующий день и не в поле, а в гостинице, — возразил Панкратов.
— Это должны врачи объяснить. А они утверждают, что был инфаркт.
— Валера у нас известный скептик! — вмешалась в разговор девушка, сидевшая за соседним столом. — А я вот верю, что у нас происходят какие-то пока необъяснимые и таинственные явления. И, скорее всего, всегда происходили, только об этом никто не говорил. Боялись насмешек. Вообще у нас город особый. Он, наверное, построен на границе двух миров, реального и какого-нибудь параллельного. Недаром и название такое — Межинск, то есть «межа», граница…
— Ну, Маняша, ты загнула, — фыркнул Валерий. — Тебе бы мистические романы писать… Нет ничего необъяснимого. В любом явлении можно разобраться и объяснить.
— А как ты объяснишь, что этих туристов умерших потом видели живыми?
— Никак не объясню. Просто почудилось нашим обывателям. Кстати, если бы их видели живыми, то потом они бы и остались в городе… Могу допустить, что врачи ошиблись, что парни впали в какой-нибудь транс, что-нибудь на них подействовало, что вызвало временное оцепенение, так же как у индийских йогов, потом они очнулись и ушли из морга. Но ведь видели их всего два-три человека и только однажды. Потом оба исчезли, и никто их больше не встречал. Значит, одному почудилось, а другие подхватили выдумку, чтобы интереснее жить было. Вот и все…
— А ты хоть раз с Виктором Алексеевичем Шурлыгиным разговаривал?
— Говорил я с ним. Просто чокнутый тип. Рассуждает о тонких мирах, совершенствовании человека с помощью каких-то направленных магических излучений… Ерунда… Начитался фантастики. Ты видела, какая у него библиотека эзотерической и фантастической литературы?