– Она всегда хотела иметь детей.
Родители Линн отправили ее в интернат, когда она была совсем маленькой. Дженна и Эми всегда считали, что недостаток любви в этом возрасте чреват грустными последствиями. А сама Линн не раз говорила, что пустоту в ее сердце заполнит только ребенок. Несколько лет назад, когда Линн исполнилось сорок, стало понятно, что ей никогда не стать матерью собственного ребенка. А близняшки только посмеивались, для такой матери, как Линн, которая без конца сидит на каких-то диетах, и ребенка забыть покормить ничего не стоит.
– Эми говорила мне, что Линн зациклилась на этом. Она даже пыталась искусственно зачать ребенка, подумывала об усыновлении…
Дженна ее понимала. В прошлом году, работая над статьей об усыновлении, она не один день провела в детском доме в провинции Джангси. И до сих пор помнила глаза каждого малыша, с надеждой смотревшего на нее. А теперь ее собственная племянница осталась сиротой.
– Выходит, по завещанию она опекун? Так?
– В завещании они с отцом были указаны как опекуны Мэг.
– Не ты?
– Эми и Бред решили, что если вдруг с ними что-нибудь случится и Мэг останется сиротой, то мой отец создаст для нее лучшие условия, чем я. У него есть большой собственный дом, я же постоянно в разъездах.
– Ну, они, в общем-то, были правы.
Дженна бросила на него взгляд, и он пожал плечами.
– Я читал твои статьи из разных стран. Они, кстати, очень хорошие. По крайней мере, те, которые попали мне в руки.
Он сделал комплимент, и ей полагалось его поблагодарить. Но Дженне не хотелось этого делать. Так же как и слушать похвалы в свой адрес сейчас. Все, что ей требовалось, принять решение.
– У Брэда не было родственников, – продолжила она, глядя на отцовский любимый цветник. – Я знаю, они доверяли папе, а Эми очень открытый человек, ей было легко с людьми, даже с Линн. Но вряд ли она захотела бы отдать свою дочь на попечение Линн. Только вот кто мог предвидеть то, что все трое погибнут в один день? Если бы Эми поступила иначе и сделала бы опекуном малышки меня, я бросила бы все, чтобы… Хотя неважно, ты, наверное, не поймешь.
– Не пойму, потому что у меня не было настоящей семьи?
Дженна отвела глаза.
Гейдж снова бросил палку собаке, больше для того, чтобы отвлечься от неловкой ситуации.
– Ты разговаривала с юристами?
– Да, с юристами отца. Они сказали, что уход за ребенком – дело непростое, что у Линн есть такая возможность, к тому же она привязана к ребенку, она ответственная и все такое. Но они односторонне видят проблему. Я бы тоже могла найти здесь работу, остаться в Сиднее.
– Ты бы этого хотела?
У Дженны перед глазами стояли виды Гавайев по утрам. Затем на нее нахлынули воспоминания о Германии, с ее ухоженными зелеными улочками и балконами в цветах. Она на секунду закрыла глаза, и когда открыла их, то в мыслях у нее был только ребенок.
Гейдж намекал, что люди, которые постоянно переезжают с места на место, понятия не имеют, что такое ответственность…
– Кто и может кидать камни в мой огород, так это не ты.
Гейдж расстегнул пиджак, под которым была ослепительно белая рубашка.
– Дженна, я понимаю, что это значит для тебя – возможность путешествовать. У меня по всему миру есть филиалы компании, мне приходится много ездить. Я также не люблю засиживаться на одном месте.
– Да кто бы сомневался? Мы просто созданы друг для друга – такие одинаковые! Прямо-таки союз сердец, заключенный на небесах! – Дженна язвительно ухмыльнулась, чтобы не выдать истинных чувств.
– Нет, небеса – это слишком пошло для нас.
Дженна от души рассмеялась. Надо же, столько времени прошло, а они так и не изучили друг друга как следует. Она внезапно почувствовала себя очень беззащитной, и ей безумно захотелось, чтобы он ее обнял.
Телефонный звонок вернул Дженну из мира грез на землю. Гейдж вынул сотовый телефон из чехла на ремне, посмотрел на дисплей и произнес:
– Извини, это займет минут пять, максимум десять.
Напряжение спало, и Дженна сделала глубокий вдох, пытаясь в последний раз уловить сандаловый аромат туалетной воды Гейджа. Затем встала и отошла, оставив его в одиночестве с телефоном.
Компьютер в отцовском кабинете был все еще включен, а на мониторе высвечивалось так и оставшееся не закрытым письмо с отказом от статьи о сети отелей в Тоскане. Она как раз собиралась его отправить, когда за окном раздался собачий лай, и, выглянув на улицу, она увидела темноволосого мужчину, уверенным шагом входящего в арку кованых ворот. Через пару секунд охватившее Дженну секундное недоумение растаяло как дым: да, это был он, принц ее девичьих грез, предмет первой безумной страсти, поразившей когда-то неискушенное сердце. Такая может быть только на первом курсе колледжа. И вот он снова в ее доме…