Она рассмеялась:
– Веселая игра.
Если Гейдж Камерон и играл в игры, то исключительно по своим правилам.
– Может, ты хотя бы выслушаешь, каков мой план?
– Хорошо. – Дженна кивнула. – Выкладывай.
– Для начала Линн должна узнать о том, что мы встретились и якобы снова полюбили друг друга.
– Так…
За свою жизнь Гейдж четко усвоил следующую закономерность: удача имеет несколько составляющих – гибкость, умение вычислить нужный момент, и хладнокровие. Он давно это знал, именно потому всегда и выигрывал.
– Мы объявим о помолвке. Как можно скорее поженимся и подадим заявление на оформление опеки над Мэг. Суд обязательно учтет, что ребенок не будет ни в чем нуждаться…
– Но и с Линн она не будет нуждаться, – перебила его Дженна.
– Ты обещала, что выслушаешь меня.
Внутри Дженны все кипело оттого, что он всерьез предлагает ей такие вещи, но она решила выслушать его до конца.
– В нашем ходатайстве, – продолжил он, – следует сказать о том, что ты не просто ее кровная родственница, а сестра-близнец матери ребенка. Найдем эксперта, который сможет подтвердить, что другой кандидатуры на роль опекуна для Мэг лучше тебя просто и быть не может. Он должен принять во внимание не только ваше внешнее сходство, но и то, что биологически вы тоже идентичны с Эми и даже запахи, по которым малыши узнают мам, у вас одинаковые.
– Откуда тебе вообще известны такие вещи?
– Я много читаю. Еще одно твое преимущество – возраст. Ты на пятнадцать лет младше Линн.
– Звучит как дискриминация.
– Ну, в общем-то, для нас важнее статистика. Ты моложе, что опять же плюс для Мэг.
– Понятно, – пробормотала Дженна.
– К тому же ты можешь рассчитывать на поддержку своего супруга, который в прошлом также был близок к семье, – многозначительно произнес он.
При этих словах Дженн вспыхнула и смущенно отвела взгляд. От легкого румянца, выступившего на щеках, она стала еще красивее. Однако это была уже не та невинная юная красота влюбленной девчонки, расцветающей, словно бутон розы в саду. За то время, что они не виделись, Дженна приобрела зрелую, утонченную женственность, которую так ценит настоящий гурман женской красоты.
– Зачем ты это делаешь?
Он медленно повел взгляд от ее лица вниз по точеной нежной шее и остановился на пульсирующей трогательной жилке у ключицы. Губы покалывало от желания прикоснуться к молочной бархатистой коже, ощутить ее аромат и тепло.
– Тебе же нужна племянница.
Когда-то от одного его глубокого низкого голоса у нее начинали дрожать колени, а тело охватывал жар. Он этого не забыл. И она тоже, судя по пылавшим огнем щекам, хотя изо всех сил старалась скрыть это.
– Я могла бы кому угодно об этом рассказать, да хоть вон продавцу из магазина. Это не значит, что он тут же кинулся бы мне помогать.
Как ей объяснить? Он потер мочку своего уха.
– Твой отец…
– Мой отец, наверное, переворачивается в гробу от подобных слов о нашей с тобой возможной женитьбе. Тебе это известно не хуже, чем мне.
Гейдж чувствовал себя так, словно его ударили ножом, но не подал вида, что задет ее словами. Стальные нервы – это главное для стратега.
– Когда мы только познакомились, может быть, и так. Но деньги меняют многое, в том числе и мнения.
– Они не меняют прошлого.
Гейдж догадывался, о чем она думала, что хотела спросить у него. Почему он ушел, почему ничего не объяснил…
Поверила бы она тому, что он не мог поступить иначе? Двенадцать лет назад, впервые в жизни, он сделал умнейший выбор. И в итоге разобрался в себе, нашел свое место. Он стал тем, кем должен был стать. Одиноким, свободным и, наверное, счастливым. И сейчас он ничего больше не хотел.
– Если бы я пришел попрощаться, то не смог бы уже уйти.
Бог видит, что это правда.
Ее губы сжались в тонкую линию:
– Скажи еще, что ты был молодым и неразумным и не думал, что я буду переживать.
– По-твоему, мне так легко было уйти?
– Думаю, да.
– Даю тебе слово, что ты ошибаешься.
– Честность никогда не была твоей сильной стороной.
Но она забыла… Забыла о том, что однажды у него была возможность овладеть ею, девственницей, но он не сделал этого.
Его мать была из хорошей семьи. Но отец Гейджа обманул ее и бросил, оставив без средств, с младенцем на руках, о котором она не могла позаботиться не только из-за своего юного возраста, но и пристрастия к алкоголю.
Он глубоко вздохнул.
Все это было давно. Забыто. Прошлому конец, так же, как и этому разговору.
– Я так понимаю, ты уже все решила, – произнес он с улыбкой, давая понять, что не таит обиды. – Мои глубочайшие сожаления. И удачи с племянницей.