Вы чернили свои души бесчетное колличество раз, и я черствел вместе с вами. Я видел столько, что вы, люди, мне опротивели. Мне совсем не жаль вас, жалкие отродья... Я стал радоваться, когда от вас освобождался этот мир, и вы переставали, наконец, мучить своих близких и меня...
- Как...?
- Как ты умрешь? - чуть ли не весело докончил вопрос Анатолия хранитель, - о, осталось недолго, поверь. Процесс уже необратим. Да, после этого меня сошлют, но это все равно лучше, чем каждый день наблюдать, как ты избиваешь жену и сына...
- Смотри, - указал ангел на записку, которая тут же подсветилась от его пальца на темной столешнице, - эта записка, - начало твоего конца.
Анатолий зашевелил непослушными, словно заледеневшими губами, читая подсвеченные строки:
"Анатолий, мы больше не можем быть с тобой. Прости, может, я плохая жена, но я тебя простить не могу. Живи, как хочешь, не ищи нас. На развод подам сама. Прощай. Твоя бывшая жена Зина".
- От тебя сегодня ушла жена. Ты снова будешь пить от этой несправедливости. Через пару дней ты отправишься за водкой... Помнишь тот перекресток? Там тебя собьет автобус, ведь больше некому искать тебя у пивной и переводить через дорогу...
Анатолия трясло мелкой дрожью. Безразличный голос ангела впивался в его сознание, донося ужасную правду...
- Ну сделай же хоть что нибудь!!! - вырвался из его глотки хриплый, истерический крик...
Последнее, что отпечаталось в угасающем сознании Анатолия, это лицо ангела, насмешливо качающего головой...
- Господи, прости папу! - молился в этот момент перед сном маленький Миша, в крошечной комнатушке общежития, в другом городе...
- Мишка, ты что, за папку Бога просишь? - изумилась Зина, присев на скрипучую кровать.
Она недоверчиво потрепала сына по макушке. "Вот уж воистину, - дети, - адвокаты родителей"-пробормотала она себе под нос.
- Да ты что, сынка, папка твой дурак совсем, ни черта, ни Бога не боится... Обидел тебя, а ты все равно за него молишься...
- Я все равно хочу, чтобы папа стал хорошим! - упрямо сказал Миша и умоляюще посмотрел на маму, - ну можно, Боженька его исправит?
- Можно, сынка, все можно... - вздохнула Зина, - а теперь спи...
- Но ты все равно не вернешься к нему, да? - не по детски серьезные глаза Миши глядели на мать.
- Да, - признала Зина, смахнув украдкой слезинку, - прости,сынок... Не такой жизни я тебе хотела...
- Ничего, мам... Папка исправится! А я все равно с тобой останусь.
- Спи...
Анатолий очнулся среди разбитого стекла. Из комнаты монотонно стрекотал будильник, осколки бутылки и стакана больно впились в спину... В руке зашуршала скомканная записка. Та самая... Слезы страха навернулись на глазах Анатолия. "И ничего уже не изменить", - словно наяву, услышал он в голове голос того, кто привиделся ему этой ночью...
Пожилой послушник Анатолий допиливал брус на новую пристройку к храму. На душе его было легко и спокойно. Он знал, что скоро умрет, но теперь был готов, - почти все дела на Земле закончены: он скопил денег, составил завещание, отписал все своему единственному сыну и бывшей жене. Скопил он и на услуги душеприказчика, который заверил, что найдет наследников после его кончины.
- Смотри, сынок, какая красивая резьба у колонн храма, - вывел Анатолия из задумчивости женский голос.
На ступенях церкви, любуясь новоделом, освещенные августовским солнцем, стояли мама и сын, - высокий, красивый юноша.
- Да мам, похожий узор я где-то видел...
- И помнишь же... - удивленно протянула мать, - твой папа в детстве сделал тебе похожую кроватку...
На глазах Анатолия навернулись слезы:
- Ну вот и свиделись, сынок, - прошептал он.
И, в ярком, полуденном солнечном свете, рядом с сыном, проглянул, на мгновение, знакомый лик ангела. Прекрасный юноша, а не нелепый старик, впервые тепло улыбнулся послушнику.
- Сын тебя вымолил! - услышал Анатолий знакомый голос...