— Гепатит. Раненым деткам не нужна порченая кровь.
— Но почему… — Он поднял руки в бессильном отчаянии. — Почему они ничего не сделали? Почему они не сопротивлялись?
— Для этого ты и был им нужен, чтобы драться за них. Когда те пришли, никто из них и пальцем не шевельнул.
Черная пустота, клубясь, выступала из каждой поры и окутывала Рики с головы до ног. «Они рассчитывали на меня, а я вновь их подставил…»
Затем внутри у него, словно вспышка магния, взорвался гнев. «Я не подставлял их! Я дрался за них, пока они, как овцы, покорно шли под нож».
— Я не смог защитить вас! — закричал он в ярости, изливая свою злость на мертвых. — И никто не смог бы. Никто не смог бы, если вы сами не хотели сделать ничего для самих себя.
И тут он вспомнил, как гуру сказал однажды: «Дай человеку рыбу, и ты сделаешь его сытым на один день. Научи этого человека рыбачить, и ты сделаешь его сытым на всю жизнь».
Всю жизнь его учили отдавать себя людям, и он поступил согласно этому завету. Но то, что он им дал, пропало впустую, словно кровь, которую он выпустил из Головы-на-Молнии.
Он посмотрел на Картонную Кэти. Она сжалась под его взглядом. Слов у него больше не осталось.
«Больше никогда», — сказал он себе. Он повернулся спиной к солнцу, к мертвецам, к своим героическим идеям и медленно побрел к разрушенному центру города.