Скорей всего, не успел! Потому что где-то вдали грохнул выстрел, а потом до нас донёсся грозный, но всё-таки женский голос, по-видимому, изменённый и усиленный рупором:
– А ну пошли прочь! Кто это там балует?! Посещение и кормёжка животных вечером запрещены! Уматывайте отсюда! Иначе постреляю как упырей поганых!
Сторож, что ли, объявился?… Или объявилась? Давно пора! Тут людей на корм тварям бросают, а она где-то шляется! Или пьянствует, как все профессионалы его профиля? Но зато стало понятно, что эта ферма по разведению крокодилов – не личное достояние циничного фикси. Потому что он в дальнейшем поступил как последняя скотина. Погасил свой фонарик, бегом умчался в сторону машины, а потом и мотор взрыкнул, заводясь. После чего машина уехала, шум мотора стих вдали.
Конечно, избивавшие и чуть не поломавшие меня громилы никакой жалости не вызывали. Таким преступникам место либо на каторге, либо в могиле. Не удивился бы, узнав о них ещё чего плохого. Кажется, они и сюда уже кого-то из людей привозили и скармливали зубастым тварям. Но всё равно отношение их нанимателя к своим подёнщикам изрядно шокировало. А с другой стороны, чему тут удивляться? В стае шакалов свои законы, точнее, царит полное беззаконие. Никто друг другу не поможет, не посочувствует, ещё и сожрут больного или подраненного.
А вот кто мне поможет?
Попытавшись несколько раз шевельнуться, я вдруг с ужасом сообразил, что выбраться отсюда не смогу при всей своей омоложённой ловкости и проворстве. Столб оказался мокрым и скользким от влаги. А довольно твёрдый и плотный откос глинистого грунта, тоже изрядно скользил и не давал толком опереться на него. Была бы у меня лопаточка или нож, я осторожно нарыл бы ступеньки или ямки для упора, но… Ничего с собой из шанцевого инструмента не носил. О чём пожалел уже в который раз:
«И ведь есть у меня финка с чехлом, крепящимся на лодыжку! Так почему ни разу её не носил, после того как подарили?»
Пальцами я только раз ковырнул глину и сразу стал кричать. Причём громко кричал, призывно, прекрасно понимая, что без посторонней помощи мне отсюда не вырваться:
– Э-э-эй! Сторож! Помогите! Люди-и-и-и! На помощь! Спасите-е-е-е!
Хорошо так надрывался, душевно. И вполне эффективно. Потому как через несколько минут до меня донёсся уже знакомый, пусть и с женскими регистрами, бас:
– Кто там орёт, словно резаный? И где ты прячешься?
По столбам мазнул рассеянный луч фонаря, обладательница которого оказалась сравнительно недалеко. Чему я обрадовался невероятно, возобновив крики с новой силой и объясняя, где именно я застрял. Правда, мелькнуло в голове опасение:
«Вдруг сторожу выдано ружьё не для охраны, а для прикорма крокодилов? Стреляет на мясо всё, что шевелится в окрестностях фермы?…»
Стыдно так плохо думать о людях, пусть и другого мира. И особенно после знакомства с таким человеком, как Братась. Но после близкого контакта с такой сволочью, как фикси, я уже ничему не удивился бы.
Над головой раздался топот ног по настилу и недовольное ворчание:
– И куда ты там спрятался? – когда фонарь осветил мою тушку, я со скорбным ликом махнул в ответ рукой. – И как тебя угораздило-то? Сам свалился? Или…
Всё ещё не избавившись от недоверия к людям, смиренно ответил:
– Долго рассказывать… Но выбраться отсюда сам я не в силах. Помогите, пожалуйста!
Луч света фонаря надолго задержался чуть дальше от меня, где зубастые хищники с шумом и плеском всё ещё боролись между собой за добычу, дорывая куски мяса из тел недоумков, заслуживших такой конец. Вряд ли там что толком удалось рассмотреть в грязнущей воде, но… Любой неглупый человек догадался бы, что такое «жу-жу» в болоте творится неспроста, и поостерёгся бы со всей душой бросаться на помощь незнакомому типу. Скорей всего, и сторож не страдала повышенным доверием к людям, потому что продолжила расспросы, вновь осветив меня:
– Признавайся вначале, что здесь произошло?
И вот какой вариант приукрашенной действительности выдать этой славной и доброй женщине? Упомянуть главного виновника случившейся трагедии? Насколько я понял, этот тип обладает то ли большими деньгами, то ли властью, то ли известностью. Да и вдруг он – непосредственный владелец всего этого хозяйства? Мало ли как мадам с ружьём отреагирует на описание знаменитого оболтуса? Ну и признаваться в своём иномирском происхождении – тоже чревато. Ещё примут за психа, которого не жалко добить.