— Объект прячется не от нас, — хмыкнул опытный НимХван. — Избегает сотрудников железнодорожной компании.
— Безбилетница, — улыбнулся МёнХёк, — она смелая!
Пожилой кореец смотрит на напарника. По недовольному взгляду можно понять, что ему не нравится возникающая привязанность парня к объекту наблюдения. Непрофессионально. Старый служака плохо оценил нарушение законов государства, которое они призваны защищать.
— Что нам ещё удалось разобрать в блокноте…
— Омо!
Парень воскликнул и отодвинулся. Его расширенные глаза уставились в экран терминала. Стена мониторов дублирует картинку, где подопечная остервенело колотит подошвами в переднее кресло.
Наконец, спинка не выдержала частых ударов и её срывает с креплений, складывая вперёд. Длинные ноги вытягивает, проехавшись пятками старых кед. Девчонка растянулась сразу на двух местах, соорудив «первый класс» из сидячего вагона.
Клерк рядом возмутился и делает замечание. Звук камеры не передают, но виден поворот головы и движение губ мужчины. Тёмная фигура мгновенно вскакивает и замирает, вызверившись в сторону клерка.
Заметно мелькание колец и неприличный жест. Пассажир отшатнулся, стараясь отгородиться от крайне ненормального поведения газетой. Развернувшись на месте, объект наблюдения быстро шагает в сторону переходного тамбура.
— Оммая… — тянет МёнХёк.
Молодой парень замер и хлопает глазами от удивления.
— Работаем! — отвлекает НимХван. — Отмотай назад, давай посмотрим, что её разозлило…
Мотание записи завершает бледное лицо в тёмных очках. Взгляд направлен куда-то вверх.
— Смени ракурс…
Картинку переключает на видеокамеру, установленную в другом конце вагона.
— Что-то увидела по внутренней телетрансляции. Даю увеличение.
Стена мониторов показывает наезд к одному из потолочных экранов. Видны пара ведущих и бегущая строка.
— Происшествие в провинции Канвондо? — удивился НимХван, прочитав подпись новостного репортажа.
— Это про двух школьниц, сонбэ. Ну… Про тех, которые спрыгнули с моста. Сегодня их тела выловила из реки национальная полиция. Очередные жертвы «Cунын».
(Cунын [수능] — Страшный четверг ноября. Ежегодный тест для поступления в высшие учебные заведения.)
— Айщ-щ! — возмутился НимХван. — Вот же глупость… В стране и так убыль населения, а они… Совсем не ценят собственные жизни и своих родителей. Слов нет! Одна ругань… Какой смысл делать то, что произойдёт со всеми рано или поздно?
Молодой парень молча задумался, скривив недовольное лицо.
— Не пойму, сонбэ! — спохватился МёнХёк. — Она не могла контактировать с ними. Не посещала Канвондо… Объект вела себя скрытно! И такая сильная реакция, на трагедию с незнакомыми школьницами?
— Не знаю, парень, — НимХван хрустит кулаками. — Но я её понимаю…
(Немного позже) Станция «Пусан». Пусан.
Огромный купол накрыл просторный зал, размерами больше футбольного поля. На стенах рекламные панели и сочные картинки. Сотни людей выстроились к билетным кассам, другие сидят на деревянных скамейках зоны ожидания. Второй по величине железнодорожный вокзал Южной Кореи гудит как растревоженный улей.
— Наш репортаж со станции «Пусан»! — бодро щебечет в микрофон ведущая, улыбаясь в несколько телекамер.
Тонкая шея девушки выглядывает из воротника светлого свитера. Длинные волосы собраны в строгий хвост на затылке.
— Меня зовут Ли Джису, — представилась ведущая. — Сегодня здесь проходит благотворительное выступление, которое организовал Ким УнДон сонсэн-ним. Известный пианист и солист «Сеульского филармонического оркестра»!
Девушка поклонилась пожилому корейцу в чёрном костюме и поправила волосы.
— Можно просто, маэстро, — кивает УнДон.
Белозубая улыбка сверкает в камеру, ей вторит лысина известного пианиста.
— Конечно, маэстро! — артистично воскликнула Джису. — Вы выступали на многих знаменитых концертных площадках, таких как «Карнеги-холл» и «Зал Сантори». Почему именно станция «Пусан» сегодня?
— Я думаю, публика стала забывать радость от вида живого исполнителя! Ни одна звукозапись не способна сравниться по накалу страстей с грандиозностью живого выступления! Что и собираюсь демонстрировать!
— Вы совершенно правы, маэстро. Сегодня индустрия звукозаписи достигла небывалых высот и многие меломаны променяли концертные залы на «консервированную музыку» из коробки. Маэстро, вы считаете, что теряете живую аудиторию?