— На чём играть умеешь? — отрывисто спросил Ган.
Парень недоволен. Он хмуро сдувает пыль с зубной щётки, которую долго искал под столом.
— И причём тут уши свиней? — задумался Ган. — Рамен на костях.
Ну да… Свободные волосы упали на лоб и прикрыли густые брови, так чудику идёт гораздо больше.
— Проще сказать на чём не умею, — равнодушно отвечаю, — на духовых…
Мне окончательно надоел разговор и всякая чушь, всплывающая в голове. А особо ненавистен дурацкий скулеж, рвущийся наружу.
— С какой целью интересуешься?
— Сыграй что-нибудь, — предлагает Ган и кивает в угол зала, где разместили небольшие подмостки.
Резко поднимаюсь. Пластиковый стул громко скрипит ножками, отлетая назад. Не обращаю внимание на мерзкий звук и шагаю к полукругу сцены.
Хоть кто-то послушает игру на струнах и пение, вместо дурацких кривляний ртом! Благо, гитара ждёт меня в подставке.
Запрыгиваю на ступеньку, высотой по колено. Я на сцене! Присматриваюсь к акустике. На грифе название: «Тейлор». Инструмент дорогой, но точно не новый и немного потёртый. Ладный корпус сам лег в руки, теплое дерево греет ладошки, кожаный ремень упал на плечо.
— Настроена, — хрипло предупредил старый бармен. — Надеюсь, не сломаешь инструмент?
— Не раз в этот, — коверкаю местный и улыбаюсь.
Старик недоверчиво нахмурил кустистые брови, его седина указывает на большой возраст. Может, он даже застал дурацкую оккупацию.
Ган покинул наш столик. Чудик прислонился к барной стойке, опираясь локтями и свесив кисти рук. Изображает крутого мачо… В драном кашемире! Но смотрит парень внимательно.
Прячу улыбку и трясу ладошками, разминая пальцы. Практики не было давно, внутри небольшой мандраж. Первый раз я на сцене, пусть даже такой маленькой. Раньше музицировать приходилось в одиночестве и урывками — мало кто хотел слушать, этому есть причины…
Дурацкие воспоминания! Мешают настройке на исполнение. Пофиг! Кольца помнят и не подведут. Да и сама мелодия не особо сложная. Расслабляю руки: левая ладошка ставит нехитрый зажим на грифе, правая танцует над поверхностью стальных струн.
https://www.youtube.com/watch?v=ZfNXRZI2zrA
Смотрю на чудика и начинаю первый куплет. В пение щедро вкладываю грусть несбывшихся мечтаний о Корее.
~ Я вижу ту часть тебя,
~ Которую, только став старше, ты тоже увидишь,
~ Однажды ты тоже увидишь.
~ У меня были карты получше, но каждый удар удачи,
~ Должен кровоточить, он должен кровоточить.
~ Ты выдержал баланс времени,
~ И только вслепую я могу прочитать тебя,
~ Но я могу прочитать тебя.
~ Ты словно сказал мне:
~ "Не торопись,
~ Это не гонка до конца".
Грустно улыбаюсь и перехожу к припеву.
~ Ну да, ты похож на себя,
~ Но ты кто-то другой.
~ Только это не на поверхности.
~ Ты говоришь, как говорил всегда,
~ Нет, я слышу кого-то ещё.
~ И теперь ты заставляешь меня нервничать.
Перевожу взгляд перед собой, погасив грустную улыбку. Начинаю второй куплет, задумчиво изучая доски на полу заведения.
~ Ты был лучшей частью каждой частички бьющегося сердца,
~ Которое было у меня.
~ Которое у меня когда-либо было.
~ Наконец-то я в одиночестве.
~ Кромешная тьма, плоть и кости,
~ Не могу поверить, что тебя больше нет.
Поднимаю взгляд на прозрачное окно витрины. На стоянке появился чёрный микроавтобус. Дважды исполняю припев, рассматривая крупный автомобиль. Куча хрома и шикарный вид неуловимо знакомы, вчерашний образ высоких джипов всплывает в памяти. Не удивлюсь, если внутри сидит несколько пижам… Когда чудик успел…
Снова перевожу взгляд на парня, замершего у стойки бара. Понимающе улыбаюсь, заканчивая выступление.
~ Ну да, ты похож на себя,
~ Но ты кто-то другой.
~ Только это не на поверхности.
Удовлетворение игрой на правильном инструменте смывает недавний мандраж. Закрываю глаза и наслаждаюсь восторгом понимания, как ярко можно жить. Хочу дальше играть послушными струнами. Я столько могу исполнить! Меня не удержать… Но пик бурных эмоций спадает и я тихо благодарю кольца.
— Молодцы, вы молодцы.
Открыв глаза, снимаю ремень и аккуратно ставлю инструмент на подставку. Великолепная гитара. У меня никогда такой не было. Невероятно жалко, что не смогу взять с собой…
Оборачиваюсь к публике. Девушка в фартуке стоит у нашего столика, она прижимает поднос к груди, внешний вид немного ошарашен. Чудик таращит глаза с открытым ртом, на лице уже привычное удивление. Старый бармен перестал протирать кружки, его высокомерная маска пошла трещинами, под ними изумление.