Генеральный переводит дух после гневной тирады и делает глоток воды. Присутствующие уткнулись взглядами в стол и выражают полное смирение. В просторном кабинете наступила гулкая тишина.
— Не ко времени… — сетует ДонгБин, — сейчас нельзя допускать мелкие просчеты. Они имеют тенденцию вырастать в крупные проблемы, — глава компании разочарованно вздохнул и обратился к единственному человеку в левом ряду: — Значит так, передаю в твои руки. Разберись!
ДонгБин поднялся и уходит. Сидевшие за длинным столом встали и глубоко склонились, провожая главу компании.
— Свободны! Занимайтесь своими делами, — пожилой кореец из левого ряда распускает присутствующих. — Вы двое останьтесь, — пристальный взгляд смотрит на младшее поколение.
В просторном кабинете остались трое.
— Ли ИнВон пусаджан-ним! Я считаю, мы ошиблись в выборе, — заявил Ган.
(Пусаджан [부사장] — Вице-президент компании.)
Парень вернулся на своё место за шикарным столом. Он пробует выглядеть более убедительно и хмурит помятое лицо.
Ли ИнВон чем-то напоминает главу компании, только он постарше и очки на носу сверкают круглыми стёклами. На пожилом корейце идеально сидит костюм, сшитый личным портным. Дорогая шерсть скрыла небольшой животик, а на шее блестит золотистый галстук. Голова с проседью на правом проборе склонилась, изучая сводку в тонкой папке.
— Азазель не подходит для своей роли! — многозначительно продолжил Ган. — Выбор сделан без предварительной проверки данных, которые собрали в крайней спешке.
(Азазель [Azāzīl] — Название древнего обряда «козла отпущения грехов».)
— Идея ваша, — хмыкнул ИнВон. — Настолько мне известно, вы договорились… Что поменялось?
Пожилой кореец приглашающе кивнул девушке, которая расположилась в соседнем от парня кресле. Но та задумчиво молчит и изучает свежий лечебный пластырь на избитом лице.
— После времени, проведённого в компании Азазель? — недовольно уточнил Ган, выделив ударением необычное имя. — Всё! Изменилось всё. Начиная с имени.
— Что не так с именем? — заинтересовался ИнВон.
Вице-президент поднял взгляд от тонкой папки и освежает в уме опасные фамилии бизнес партнеров и власть имущих.
— Её зовут Ангел, — информирует Ган, затем смотрит на соседку и хмуро спрашивает: — Специально дала такую кличку? Азазель? Падший ангел! Почему меня не ознакомили с данными перед встречей? Кто принял решение сообщить, что их нет?
— Они бы только помешали, — глубокий голос необычайно красив, так же как сама девушка.
— Естественно, — ворчит Ган, — там полнейший бред. Откуда знание нескольких языков, исполнение песен на идеальном английском и умелая игра на гитаре? Ничего подобного нет в характеристике. В результате получилось именно я не справился! — обидчиво воскликнул парень.
— Нам поздно менять стратегию, — мелодично отвечает красавица, — мы уже начали формировать общественное мнение. Лишние метания вызовут подозрения.
Девушка покачала головой и улыбнулась непутевому братцу. Каскад роскошных волос ласкает плечи, бесценные серьги вспыхнули драгоценными камнями.
— Обязательно должен быть виновный? — упорствует Ган. — Используем версию самострела! Работать со свидетелями в любом случае.
— Со временем всё забудут, — нравоучительно обещает ИнВон, — помнят лишь то, что мы скажем и покажем. У вас неплохой план. Действовать через виновного правдоподобнее. Заменим одного на другую.
У девушки тренькает телефон. ИнВон кивком разрешает ответить на звонок. Мгновение плавного движения и грациозная красавица уже на ногах, молниеносно выпрямила стройную осанку. Гордо вздернут острый подбородок на высоте немаленького роста.
Тихо звякнули изящные браслеты на запястьях, пока длинные пальцы застегивают ониксовую пуговицу бархатного пиджака от «Армани». Эксклюзивная одежда играет узором тёмных клеток, широкие штанины хлопают тканью, девушка покинула кабинет.
— Время не ждёт, — решительно сказал ИнВон. — Прекращай ходить кругами. Сегодня вечером купи согласие деньгами. Помни, для несовершеннолетней последствия не будут жестокими.
Парень сидит молча. Ган хмурит чёрные брови и задумчиво рассматривает своё отражение в полированной столешнице.
— Водитель автомобиля сопровождения сделает заявление, — ИнВон пристально изучает самого младшего семьи Пак, — виновным признают бросившего бутылку с обочины. Это была она… Верно?
— Броска не видел, — равнодушно отвечает Ган, поднимая взгляд, — меня задержал бардак в переулке. Когда добрался, замес был в разгаре…