Первой мыслью было – где она? Левая рука затекла, пристегнутая наручником к батарее отопления. Марина полулежала на полу в какой-то комнате, где из мебели была только широкая кровать, накрытая красным атласным покрывалом явно китайской выделки. На странно маленьком окне – темные красные же шторы, совершенно не пропускающие света, на полу – толстый палас, стены украшены какими-то эротическими картинками...
– Форменный бордель! Какого только хрена я здесь делаю и где, в конце концов, Хохол и охрана? – Марина огляделась. – Елки зеленые, да на мне же платье, которое я собиралась купить...
Значит, ей не приснилось – ее действительно умыкнули прямо из примерочной!
– Кто, черт возьми, это сделал?! – Она попыталась сесть и свободной рукой поправить сбившееся к шее платье, закрыть ярко-зеленое белье и ажурные черные колготки. Поза весьма неудобная, и левую руку Марина уже не чувствовала...
Пока она возилась со своим платьем, дверь открылась, и вошел огромного роста мужик с бутылкой минералки в руке.
– О, очухалась? А я тебе водички принес, думал – пить хочешь.
– Хочу. – Эта рожа ей была совершенно незнакома.
Он протянул бутылку, Коваль сделала пару глотков.
– Меня Владлен зовут, проще – Кастет, – представился мужик, внимательно разглядывая пленницу. – Теперь я твой папа и мама, и слушаться меня оч-чень советую, иначе будет ну очень больно... – Он вынул из-под кровати ножку от стула – она была вся в следах крови. – Видишь? Эта штука называется «воспитатель», я им владею в совершенстве, и вас, сучек, луплю с большим удовольствием. Продолжаем разговор. Тебя как зовут?
Что-то не очень хотелось Марине разговаривать после подобного предисловия, но молчать, видимо, себе дороже, поэтому она спокойно и ровно ответила:
– Зовут меня Марина, фамилия моя Коваль, если вдруг тебе это о чем-то... – договорить она не успела – амбал размахнулся и ударил ее «воспитателем» прямо по боку, которым Марина успела к нему повернуться. Боль была такая, что перехватило дыхание.
– А вот врать мне не советую. – Кастет задрал ей голову концом палки. – Коваль не ходит по таким магазинам.
– И где, по-твоему, я себе тряпки покупаю? – сквозь слезы поинтересовалась она, свободной рукой держась за ушибленный бок.
Последовал второй удар, прямо по пальцам. «Нет, пора уходить в несознанку, иначе он меня забьет здесь», – поняла Марина, замолчав, и больше так и не сказала ему ни слова.
– Ну, смотри! – предупредил он. – Через три дня хозяин приедет, тогда мы с тобой поговорим по-другому.
Он вышел, закрыв дверь, а Коваль затрясло от предвкушения.
– Ну, выберусь, узнаю кто – и этот придурок заплатит мне так, как никто еще! – прошипела она тихонько.
Прислушавшись, Марина поняла, что находится в помещении не одна – кроме нее, рядом был еще кто-то. В соседней комнате что-то происходило, диким голосом кричала девчонка:
– Отпустите меня... я хочу домой, отпустите...
В ответ раздался мужской хохот, звуки ударов, плач, а потом – весьма характерные звуки, сопровождающие занятия сексом...
– Ни фига себе! Но со мной такой фокус не пролезет! – Это Коваль решила для себя четко. – Я лучше голову о батарею раскрою, чем позволю ко мне прикоснуться!
Однако ее никто не тронул до самого утра, хотя входная дверь несколько раз хлопала, и в прихожей раздавались мужские голоса – сто процентов, это бордель. Утро не принесло ясности – вошел тот же Кастет, молча отстегнул наручник, поднял Марину на ноги и отвел в ванную. Она краем глаза успела заметить, что это какое-то явно полуподвальное помещение, только хорошо отремонтированное и оборудованное именно под притончик.
«Интересно, не Макара ли это точка?» – подумала Марина, запирая дверь.
Сутенер Макар был ее давним врагом, с которым постоянно возникали какие-то трения и разногласия. Он не упускал случая, чтобы сделать ненавистной Наковальне какую-нибудь гадость, так как считал, что все, чем она владеет, досталось ей «не по понятиям». Так что резон в Маринином предположении был...
Она без помех приняла душ, привела себя в порядок, осмотрела огромный лиловый кровоподтек на правом боку.
– Ты что, умерла там? – раздался из-за двери голос Кастета. – Не одна ведь! Если не откроешь, зайду сам!
Она вышла добровольно – не очень хотелось демонстрировать ему свои прелести, ничем хорошим не закончится, уж в этом она не сомневалась. От завтрака отказалась, сославшись на головную боль. Кастет разрешил ей прилечь на кровать, но заботливо пристегнул за правую руку к спинке.
– Так надежнее! – подмигнул он, выходя.
Марина легла и вытянулась во весь рост, наслаждаясь горизонтальным положением и относительно удобной позой. Совершенно очевидно, что в ее планах не значится работа проституткой, это же просто смешно! Но убежать вряд ли получится – уж слишком бдительный охранник и слишком хорошо он владеет своей палкой, чтобы могло возникнуть желание еще разок попробовать.
О том, что творилось сейчас дома, она предпочитала не думать... да и с Хохлом наверняка что-то произошло, иначе он ни за что бы ее не отдал... Только бы был жив! Занятая этими мыслями, Марина и не заметила, что через чуть приоткрытую дверь ее внимательно разглядывают.
– Молодцы парни! – восхищенно произнес тонкий мужской голос. – Где только откопали такую телку?
– Говорят, в торговом центре выпасли, прямо из примерочной взяли, – ответил Кастет.
– Вагиф доволен будет – такая дорого пойдет, особенно если перед этим по кругу ее не пускать, как вы это любите. Столько девок перепортили – поубивал бы вас!
– Эту Вагиф велел не трогать, видишь, я даже от двери не отхожу, чтобы у молодых яйца не сводило. И потом... Напоминает она мне кого-то, но вот вспомнить не могу никак. Знаешь, что она мне втирала вчера? Что она – Наковальня.
– Так ее что – по наводке взяли? – настороженным тоном произнес тонкоголосый, и Марина затаила дыхание, чтобы не пропустить ни слова. – Слушай, а ведь похожа, между прочим – я пару раз Наковальню видел, классная сучка.
– Да ладно! – отмахнулся Кастет. – Заливает мочалка эта, ну, похожа немного, и что? Будет тебе Наковальня по нашему торговому центру разгуливать!
– Знаешь, если честно, Кастет, эта девка не выглядит обычной телкой, – задумчиво протянул его собеседник. – Ты видел, какое на ней платье? Да и вообще – маникюр свежий, такой штуки на три «деревянных» в салоне потянет, прическа... И то, что Вагиф велел ее не трогать, меня напрягает – не было такого. Что-то не так с этой дамочкой, это я тебе говорю!
– А-а, тебе вечно тараканы мерещатся! Ну, платье, ну, маникюр... И что? Это совершенно не значит, что она – Наковальня. А Вагиф мог кому-то под заказ ее взять. Мало ли дураков в городе?
– Нет, погоди... Ты видел, какой у нее булыжник на пальце? Такой в ювелирке не купишь, штучная работа, заказная. Не может быть, чтобы такая упакованная баба одна по бутикам разгуливала. Ты не в курсе, с ней был кто-нибудь? – спросил тонкоголосый, и Кастет пробормотал:
– Пацаны говорили, что мужик сидел в магазине, здоровый такой, с усиками. Да, еще татуировка у него интересная на кисти была – пантера в прыжке...
– ...твою мать! – заорал его собеседник. – Ну, лохи позорные, во вы встряли! Ты знаешь, кто это был?! Жека Хохол, охранник Наковальни! И значит, вот это – она и есть, баран ты беспонтовый! Что с Хохлом?