Она одарила его заинтересованным взглядом внимательных карих глаз.
– Юлия Григорьевна, я только что узнал, кто является «Ангелом Смерти»! – захлебываясь от возбуждения воскликнул Сергей.
Глаза женщины приняли серьезное выражение, но голос остался все таким же ровным:
– Хорошо, давайте пройдем в гостиную и спокойно поговорим. – мягко предложила она.
Они вошли в просторную комнату, в центре которой стоял старинный дубовый стол и несколько мягких стульев с высокими спинками, а на стенах висели в рамках старые фотографии.
Юлия Григорьевна жестом предложила гостю сесть и сама опустилась на ближайший стул.
– Я знаю, кто убил всех этих женщин! – нетерпеливо барабаня пальцами по столу, начал Сергей. – Это Тотский!
Секунду женщина смотрела на него в немом удивлении, приподняв брови и даже моргнув, а затем снисходительно улыбнулась и покачала головой:
– Боже, Сережа, вы, право, умеете удивить. – она улыбнулась чуть шире и добавила. – Не знаю, что навело вас на столь нелепую мысль, но вы, безусловно, ошибаетесь.
– Нет, я уверен! – Запальчиво возразил он и вскочил на ноги. – У меня неопровержимые доказательства!!!
Юлия Григорьевна перестала улыбаться и строго взглянула на него, очевидно, решая, что ответить, и в этот момент взгляд Сергея упал на одну из многочисленных фотографий. Он замер.
На фото была запечатлена симпатичная темноволосая девушка в простом светлом платье, Сергей сразу вспомнил, где видел ее раньше.
Тем временем женщина смогла, наконец, подобрать нужные слова и убежденно произнесла:
– Сережа, вы просто не знаете Тотского, так как я. Он определенно к этому непричастен. Стас удивительное, благородное существо, с невероятно-красивым внутренним миром. Эстет, призванный понимать и ценить все проявления жизни. Он никак не может быть убийцей. Тем более, речь идет о женщинах. Поверьте мне, вы ошиблись в выводах.
Донцов на мгновение прикрыл глаза, а затем с досадой взглянул на своего председателя и решительно заявил:
– Юлия Григорьевна, я знаю, что вы были в него влюблены, но, несмотря на это, поверьте, Тотский – убийца. Скажите мне, какое преступление он совершил сорок лет назад? Это может оказаться очень важным.
На миг женщина явно пришла в смятение, но удивительно быстро сумела совладать с эмоциями:
– Откуда вам стало это известно? – взглянув ему в глаза, строго спросила она.
– Я случайно увидел у него подписанную вами фотографию. – мрачно ответил Сергей, не отводя взгляда, и настойчиво повторил свой вопрос. – Ответьте, что сделал Тотский?
Юлия Григорьевна вздохнула, в ее взгляде теперь читалась скорее грусть, чем строгость:
– Это случилось в марте шестьдесят второго, – сдержанно начала она. – Председателем московского отделения ОБНВ был тогда мой отец – профессор Григорий Васильевич Мережко. Наши сотрудники вели расследование убийства молодой женщины, погибшей от потери крови. На ее шее были обнаружены характерные следы, вены вскрыты, а на лице читалось блаженство. Сомнений не возникало. Сотрудники опросили свидетелей, бывший муж погибшей заявил, что у нее была связь с крайне подозрительным молодым человеком. Он всегда приезжал к ней на серебристом «Форде», дарил дорогие подарки, был одет по последней моде. В общем, не то фарцовщик, не то иностранец. В ходе расследования выяснилось, что он живет по поддельным документам, имеет шикарную дачу на «Николиной горе», а все соседи убеждены в его близком родстве с Никитой Сергеевичем Хрущевым.
Юлия Григорьевна едва заметно улыбнулась и продолжала также серьезно:
– Отец отдал распоряжение об аресте подозреваемого, и оперативная группа выехала на задание. Сотрудники встретили Станислава на рассвете у его дома, когда тот, видимо, возвращался с ночных приключений. Сопротивление при аресте он не оказывал, и его благополучно доставили в штаб, располагавшийся тогда в переулке Сивцев Вражек, в полуподвальном помещении.
Юлия Григорьевна выдержала небольшую паузу, словно что-то вспоминая, а затем заговорила вновь, но уже немного задумчиво:
– В то время мне было двадцать четыре года, я училась в МГУ на медицинском факультете и не думала ни о чем кроме науки, лекций и исследований в отцовской лаборатории. – она снисходительно улыбнулась самой себе. – Такая «серая мышка» убежденная в равноправии полов. Кавалеры меня не интересовали, как и танцы, наряды и тому подобная «чепуха».
Как ученый, я не могла пропустить уникальный шанс осмотреть представителя редкого вида потомственных вампиров. Отец вызвал меня специально для этого, и я немедленно примчалась в штаб.