– Пожалуйста! – умолял старик, повторяя это слово, словно оно было молитвой. – Пожалуйста!
– Я не могу, – сказал Этос, уставившись в пол, а его желудок сжался ещё раз. – Я не могу.
– Я вижу, – понял Гадюка. Он вытянул руку, небрежно ударив Этоса по затылку эфесом клинка. – Посмотрим, как долго это продлится.
Крики были истошными, они звенели в ушах Этоса. Этот человек всегда будет гореть в его памяти.
Он умолял, взывал к милости смерти сотни раз. Убийца сохранил ему язык, чтобы Этос в полной мере мог «насладиться» его воплями.
Гадюка был машиной, которая работала неустанно, не обращая внимания на мольбы человека. Он был беспощаден.
Этос отвернулся и его уже не впервый раз стошнило. Однако желчь к этому времени закончилась, так что присев на пол, он обнаружил, что его пустой желудок просто вздымается от сокращений.
Он был заперт в маленькой комнатке, три фута в длину, три фута в ширину и всего в четыре фута до потолка, которая позволяла только стоять. Перед ним висело толстое прозрачное стекло, а за ним на полу лежал человек, которого Гадюка методично пытал.
Он медленно убивал человека, которого ранее отказался убить Этос – из наивного чувства милосердия. Они занимались этим уже в течение многих часов. Мужчина, до сих пор был жив и вопил, хотя в нём едва можно было разглядеть человека. Крошечные отверстия в нижней части стекла позволяли Этосу слышать каждое произносимое слово.
Заметив, что Этос отвернулся, Гадюка на мгновение остановился.
– Смотри, – приказал он. – Лицом ко мне!
Этос устремил взгляд сквозь стекло на ужасную работу, которую выполнял убийца.
– Это твоя работа! – проорал он. – Смотри!
И продолжил.
Постепенно крики перешли в стоны. Мольбы превратились в шёпот. Наконец Гадюка отвлёкся от своего занятия, напирая на Этоса через стекло.
– Этот человек умрёт через три дня. И в этом твоя вина. Это та милость, которой ты наградил его.
– Нет, – простонал Этос.
– Да, – сказал Гадюка. – Он будет испытывать жуткую боль. Готов ли ты убить его теперь? Положишь ли ты конец его страданиям?
– Да! – воскликнул Этос. – Пожалуйста! Я убью его! Позвольте мне убить его!
Гадюка отрицательно покачал головой.
– Я так не думаю. Ты уже принял решение. Теперь ты будешь наблюдателем. Ты будешь смотреть, как этот человек умирает.
Этос медленно сполз вниз по стене. Его голова безвольно висела на плечах, а из глаз текли слезы – уже в течение долгого времени.
– Почему?
Гадюка покачал головой.
– Следует признать, что этот человек не заслуживал того, чтобы умереть такой ужасной смертью. Это твоя заслуга. Тем не менее, он заслуживал того, чтобы умереть. Все они заслуживают этого. Я бы никогда не убил человека, который не сделал ничего плохого.
– Как и моего отца? – воскликнул Этос, он был слишком потрясён болью и яростью, и ему было всё равно, какие будут последствия.
– Твой отец, – произнёс Гадюка, – безусловно, заслуживает смерти. Но ты ведь никогда не знал, кто твой настоящий отец. Ты говоришь о том человеке, который нашёл тебя, не так ли?
Этос отвернулся, не желая доставлять Гадюке удовольствие своим ответом.
– Конечно, ты не знаешь. Позволь мне рассказать тебе. Он пришел в Зазасспур, чтобы продать тебя.
– Это неправда! – сказал Этос спокойно. – Это неправда!
– Это правда. Если бы это было бы не так, почему же твоя приёмная мать никогда не искала тебя?
Этос снова отвернулся, пряча лицо в руках.
– Я вас не слышу.
– Тогда послушай вот что, Этос, – в голосе Гадюки прозвучала сталь .– Это реальный мир, а реальный мир полон боли. Жизнь – это боль, Этос.
Он посмотрел назад на человека.
– Смерть награда, а не наказание. Помни это, Этос.
Плача, Этос упал. Он был здесь ещё очень долго, с самого утра продолжая громко и отчетливо слышать стоны человека в соседней комнате.
Он чувствовал отвращение, отвращение и ужас. Ощущал угнетающее чувство одиночества. Но острее всего была глубокая боль от предательства.
Как бы Этос ни ненавидел, как бы не боялся его, Гадюка представлялся Этосу отцом. В конце концов, он обучил его.
Впрочем, теперь ему казалось, будто Гадюка уничтожил в нём всё человеческое и смеялся от того, как проделал это.
Глава 15
Отряд Энтрери
Это была ночь криков.
Из двух отрядов, посланных для захвата Этоса, только один воин пережил эту схватку. Единственный выживший лежал среди павших как мёртвый, пока не прибыло подкрепление сил Сета. Солдат был трусом и предателем.