Артемис покачала головой.
– Я не думаю, что он пойдет тем путём. Он не знает, что в опасности.
– Это предположение сделала ты, а не я.
Она проигнорировала его.
– Я думаю, что он пойдет через квартал Трущоб, по направлению к стене в старой части города.
– Почему?
– Потому что он не знает, что в опасности. Он будет считать этот путь безопасным.
– Допустим, он не знает, что почти каждый желает его смерти, с чего бы ему тогда заботиться о безопасности своего маршрута?
– Потому что Гадюка обучил его, – сказала она. – Посмотрим, назовем это ... женской интуицией. Вот как он пойдет, так что ... Неважно, мы теряем время. Давай пойдем.
Этос остановился, прислушиваясь.
Шаги людей, ступающих украдкой.
Многих людей.
В основном они приближались сзади, хотя он услышал и нескольких, приближающихся с противоположной стороны.
Он снова резко прибавил шаг, повернув направо, на прилегающую улицу. Юноша бежал быстро, но спокойно. Через довольно небольшое расстояние улица сделала резкий поворот направо и закончилась тупиком.
Он был загнан в ловушку.
Этос продолжал бежать в том же устойчивом темпе, и когда улица закончилась, использовал свой импульс, чтобы прыгнуть вверх. Он с легкостью взобрался на крутую каменную стену и остановился наверху.
С другой стороны, чуть ниже места, где он находился, скрываясь за углом, его поджидали трое мужчин. Один из них держал грубый шерстяной мешок, а двое других самодельные дубины. Все трое с тревогой всматривались за угол, ожидая жертву.
– Скажи мне снова, как ты собираешься поймать его в ловушку, Брандум, – прошипел один из мужчин после минутного молчания.
– Когда он выйдет из-за угла, я собираюсь набросить на него мешок, а вы двое должны взбить его в кровавую тушёнку. Это просто, вот увидите, и к утру мы будем богатыми.
Этос спрыгнул на улицу, тихо приземлившись позади них. Он повернулся в противоположную сторону и продолжил путь.
Что бы они ни задумали, его это не касалось.
На следующем перекрестке он сделал петлю, повернув направо и вернувшись назад по своим следам, чтобы сбить преследователей со следа.
Он бросился огибать поворот, но притормозил, его тренированные уши уловили впереди бесшумные шаги и озадаченный шёпот.
Этос остановился, всматриваясь в темноту впереди.
Шёпот прекратился.
Он медленно отступал, уверенный теперь, что был замечен или, по крайней мере, услышан. Справа от него на винной бочке лежала куча мусора и стопка деревянных ящиков. Он резко схватил бочку, дернув её в свою сторону. Ящики с треском обрушились вниз, падая на улицу и загромождая её. Он бросился назад, туда, откуда пришёл.
Позади него раздались крики и звуки преследования.
Юноша не успел далеко уйти до того, как улица перед ним взорвалась движением. Тёмные фигуры поклонников Сета появились впереди, окружая его. А позади слышались звуки ещё одной большой группы преследователей.
Прекрасно.
Этос повернул налево в затемненный и узкий переулок, который закончился после двадцати шагов, но он ожидал этого.
В конце переулка была небольшая куча мусора. Использовав её в качестве трамплина, он прыгнул вверх, схватившись руками за цветочный ящик на одном из окон, и подтянулся. Позади себя он услышал испуганный крик и звон ударов металла о металл.
К тому времени, когда Этос достиг крыши, позади него разразилось сражение.
Темнота будет не самым большим врагом, с которым столкнутся его преследователи.
Гримвальд спешил по улицам квартала Трущоб.
Для Ла Валя было очевидно, что он кого-то искал. Вероятно, знакомых подонков общества, которых он скрывал от Тенедайна.
Наконец Гримвальд остановился возле затемнённого дверного проёма. С такого расстояния было трудно сказать, но Ла Валь думал, что маг говорил с кем-то находящимся внутри и скрытым в тенях.
Ла Валь проскользнул в закрытые двери дома напротив, надеясь, что здесь тени скроют его присутствие. Он отступил во что-то двигающееся.
Рука, сильная и твёрдая как сталь, зажала ему рот, в то время как другая крепко держала.
– Веди себя очень тихо и очень спокойно, иначе умрешь, – прошипел мягкий голос.
Двигаясь вперёд, Джитиндер привидением скользил по тёмным улицам.
Артемис почти наткнулась на него, когда он вдруг остановился.