– Хорошо, – кивнул медленно и явно выглядел расстроенным. С трудом доел бутерброд, нетронутый убрал в холодильник, обулся и вышел, не сказав больше ни слова, а я вздохнула с облегчением и занялась уборкой, стараясь отвлечься от навязчивых мыслей.
Часов через пять услышала звук мотора, сидя на крыльце с чашкой чая, потом подъехал здоровый пикап, из которого вышел Саша и начал доставать из багажника инструменты и кровлю.
– Там не шифер, – пояснил, проходя мимо, обвешанный инструментами, и полез по хлипкой лестнице наверх.
Я торопливо зашла в дом и занялась обедом, периодически видя в окно, как он возвращается к машине за новым куском кровли, хотя, по большому счету, мог бы забрать все одним разом и не бегать туда-сюда.
Когда начало темнеть, он постучал и открыл дверь, просунув голову и поводив носом.
– Пахнет так вкусно… – протянул пространственное, – а я такой голодный. Как думаешь, хозяйка, я заслужил, чтобы меня покормили в этом доме? Поправка: в этом доме, в котором теперь всегда будет сухо.
– На сколько я помню, уговор был крыша за ночевку, – нахмурилась, покосившись, а он так тяжело вздохнул, что стало стыдно, и я сдалась, буркнув: – Заходи.
«Большая, большая ошибка» – простонал внутренний голос, но было слишком поздно.
На следующий день он притащил два огромных ковра, один в то, что я называла залом, второй в спальню. Через день приехал чинить крыльцо и провозился два дня. Следом решил, что крыша недостаточно хороша и просидел на ней около недели, полностью переложив. Я уходила в дом и старалась не обращать внимания, потому что прогнать его не представлялось возможным, начала отдирать и переклеивать обои, потом он привез новый кухонный гарнитур и собирал его, пока я целилась в него ружьем, но, естественно, так и не выстрелила. Устала и затекли руки, но не опустила его, а когда он закончил, посмотрел грустно и вздохнул:
– Ты его так и не зарядила, – кивнул на патроны, которые лежали на серванте, собрал инструменты и ушел, а я поморщилась от досады и плюхнулась на продавленный диван.
На следующий день он привез новый. Потом кровать, а когда он начал собирать шкаф, я села в углу, уткнулась носом в свои колени и разревелась.
– Тась, – позвал тихо и совсем рядом, а я подтянула ноги поближе, предупредив сквозь слезы:
– Не подходи, – а потом удивленно подняла голову, перестав плакать, потому что он назвал меня по имени, которое я так и не назвала. Он улыбнулся и сел на пол в метре от меня, а потом пояснил:
– Я выяснил, кто купил дом. И нашел твоего брата.
– Что? – пролепетала, не зная, как реагировать. – Зачем?
– Ты со мной не разговариваешь, – пожал плечами, разом сникнув, а потом нахмурился, – если честно, он тот еще говнюк. Как можно так отзываться о своей сестре?
– Наверняка он сказал правду.
– Мне плевать на это, слышишь? Ты переехала сюда, ты знала, что эту деревню называют «дурным местом»?
– Нет, но подозревала нечто подобное, – усмехнулась, покачав головой, – как раз для меня: дурное к дурному.
– Глупости, – поморщился, придвинувшись ближе, а я резко встала и вжалась в угол. – Тась, перестань. Мне плевать на это, проклятие какое-то, все это чушь! – разозлился, поднимаясь и делая шаг ко мне, а я снова заревела:
– Нет, пожалуйста, не подходи ко мне. Шесть человек, Саша, шесть, понимаешь? Это не шутка, не случайность, это закономерность! Я не хочу, чтобы с кем-то еще что-то случилось, пожалуйста, не подходи, не трогай меня.
– Я так свихнусь, – подошел почти вплотную, упершись руками в стену и шумно дыша рядом с моим ухом, – мне плевать, я люблю тебя, ясно? Такое чувство, что меня бетонной плитой придавило, я не могу думать ни о чем другом, спать не могу, ем только у тебя, только потому что ты рядом. Я не могу без тебя, не хочу и не буду.
– Уходи, пожалуйста, – попросила тихо, а он ответил так же тихо, но твердо:
– Нет.
– Уходи. Мне плевать, что ты чувствуешь, я хочу остаться одна.
– Тебе не плевать.
– Плевать, – повторила через силу, – совершенно ничего к тебе не чувствую. Молчала только из-за того, что ты приводил тут все в порядок, жить в хлеву в самом деле не сладко. Теперь, когда все в норме, хочу, чтобы ты ушел и забыл сюда дорогу. Ты мне не нужен. Ни ты, ни твоя любовь.
– Черт, ведь знаю, что врешь, а все равно как будто нож воткнули и проворачивают, – ответил шепотом, – а я все равно тебя люблю. Как дверь открыла и окатила меня водой из гребаного тазика, с той самой секунды. Такая испуганная, такая красивая. Ты будешь моей, может не сейчас, но будешь. Нет никакого проклятия, это все чушь.
– Это не чушь и не твое дело. Уходи, я устала от тебя, от того, что ты таскаешься, я сто раз пожалела, что не способна выстрелить в человека, что не огрела тебя ведром, как собиралась, чтобы ты свалил сразу же, чтобы ноги твоей на моем пороге не было. Ты для меня ничего не значишь, мне плевать. Уходи.