- Прощает? Он прощает меня?!
Питер нахмурился: четкий план разваливался на глазах.
- Да. Более того, он решил принять ваше прошлое и готов даже принять настоящее. Собственно, он на все готов, лишь бы ваша связь продолжалась.
Анжела хватала ртом воздух. Глядя на ее красное лицо, Питер решил, что великодушие друга оказалось чрезмерным. Похоже, она впервые в жизни с таким столкнулась.
- Вы хотите сказать, - выдавила Анжела наконец, - что, несмотря на мое настоящее и будущее, он предлагает мне связь? Господи, да он и впрямь извращенец.
У нее уже пылали и уши. В человеке, конечно, можно обмануться, но не до такой же степени. Впрочем, учитывая ее последние промахи, этот не кажется столь уж удивительным. Тем более что доказательства налицо. Невероятно решив пополнить свой гарем монахиней, Роберт присылает своего обманутого друга!
- Ну-ну, дорогая. Извращенец - это чересчур сильно сказано.
Хотя как посмотреть. Не так уж эта девица и далека от истины; извращением действительно попахивает. Но если Роберт изъявил желание спутаться со шлюхой, то Питеру это только на руку: Анита, может, и нервная, и стерва, но женщина она приличная.
- Не знаю, что и сказать, - покачала головой Анжела.
Бедняжка. Питер позволил себе сострадание джентльмена. Как же низко она пала и какая благодарная роль выпала ему. Попасть в самый центр жизненной драмы и спасти две страдающие души - что может быть благороднее? Но не расслабляться, главное, не расслабляться.
- Однако в случае продолжения... отношений возникает проблема с детьми, верно? Если вы, конечно, не бросите свое занятие.
- С детьми?
- Я бы сказал, весьма серьезная проблема. Невозможно предсказать, как они на все это прореагируют.
- Господи!
- О детях нельзя забывать, дорогая. Ни в коем случае. - Питер красноречиво хмыкнул: поверьте многострадальному отцу двух девчонок. Хотелось бы иногда, да не удается. Знаете, как некоторые рассуждают - ничего не вижу, ничего не слышу. Но это не наша философия, верно? Что с вами, Анжела, вы побледнели.
- Не понимаю. Ничего не понимаю. Вас тревожит, как отреагируют ваши дети, если мы с Робертом...
Питер отмахнулся от столь нелепой мысли:
- Не говорите ерунды, милая. Речь о ваших детях.
- Иными словами, вы хотите от них избавиться?
- Что? Что значит "избавиться"? Я ведь их еще не знаю, не так ли? Как и вы, если уж на то пошло. - Питер сделал паузу. - Поймите, Анжела, мы просто рассуждаем. Строим гипотезы.
- Вы их не знаете? И не хотите узнать? - Несчастные крошки. Родной отец бросил, приемному до них никакого дела. Сколько лет вместе, а он не удосужился их узнать.
- Узнаю. Со временем. - Питер озадаченно поскреб затылок. - Как и вы, надеюсь, если природе будет угодно.
Странные слова Анжелы неожиданно обрели смысл: должно быть, все дело в какой-нибудь патологии по женской части. Мало ли что там у шлюх бывает. Или же профессия научила ее избегать беременности. Точно. Девица просто-напросто боится. Питер устремил на Анжелу самый искренний свой взгляд - тот, что обеспечивал ему успех на семинарах по психологии:
- Ваши опасения мне понятны.
- Правда?
- Поверьте, вас не бросят одну с детьми на руках. У нас с Робертом все общее. Буквально все. Так всегда было. Мы настоящие друзья. Его дела - мои дела, и наоборот. Поэтому я сегодня и пришел. Спросите Аниту, она подтвердит.
- Анита?
- Уж она про нас с Робертом все знает.
- Ушам своим не верю, - пробормотала Анжела. - Вы все знаете? Он вам и о детях рассказал, и вас устраивает его связь? Да что вы после этого за люди? Бог мой, ну и парочка.
Ее нападки Питеру не понравились. Более того, изрядно покоробили. Уличная шлюха устроила судилище. Краснела бы лучше да руки заламывала.
- Не в вашем положении критиковать, милая. Кто кого обманывал? Вы эту лавину и запустили, если не ошибаюсь. Моя же совесть чиста. Роберт мне друг, но он вправе выбирать себе в спутницы жизни кого угодно. Я исполняю роль посредника, только и всего. Да. И я считаю, что он в высшей степени разумно отнесся к вашей карьере. Подходит такое определение? Довольно ходить вокруг да около. Перейдем прямо к сути: ваш ответ на предложение Роберта. Что мне ему передать?
Вот тут-то Роберт и выскочил из-за угла. Он едва шею не свернул, стараясь уловить разговор. Не понял ни слова, как не смог расшифровать и потрясение, написанное на лице Анжелы. Неожиданная мысль была сродни хорошему удару под дых: а вдруг Анжела проговорится о вчерашнем недоразумении с Анитой на лодке? Бледный от ужаса, Роберт остановился у крыльца как раз вовремя, чтобы услышать ответ Анжелы:
- Передайте, чтоб проваливал к черту. И она бросилась вниз по ступеням.
Пока Питер смущенно моргал, Роберт успел ухватить ее за руку:
- Постой, прошу тебя. Давай поговорим. Его передернуло от ненавидящего взгляда:
- Уже поговорили. С меня хватит.
Роберт зло посмотрел на приятеля, стоявшего на крыльце с самым невинным видом. Эта скотина даже насвистывала.
- Не знаю, что тебе наговорил этот... - еще один злой взгляд, - идиот, но у меня были самые лучшие намерения.
С губ Анжелы сорвался неопределенный, но очевидно неприязненный возглас.
- Выслушай меня, просто выслушай. Дай мне хотя бы один шанс, и я сумею найти нужные слова. А ты, - он обернулся к Питеру, который именно в этот момент решил поддакнуть, - оставь нас.
- Что? А-а, ну да. Ладно. Я рядом.
Питер удалился на расстояние, которое счел безопасным. Для себя.
- Отлично. - Роберт отважился на легкую улыбку, но та застыла у него на губах от ледяного взгляда Анжелы. - Кажется, мы что-то где-то напутали. - Он приглушил голос, чтобы Питер наверняка не услышал. - Нет у меня интрижки с Анитой. Да-да, знаю, вчерашний шкаф и все такое, но это просто недоразумение. Такого с людьми не случается. С нормальными людьми. А со мной случилось. Наверное, у Аниты нервный срыв.
- Мне со многими приходилось работать, Роберт, и главное, что я узнала от этих людей, - они постоянно лгут. Я думала, ты другой. Думала, ты цельная личность, в отличие от тех убогих, которые меня окружают. Но теперь я уверена, что ты искалечен куда сильнее. Одеваешься лучше, моешься чаще, но только и всего. - Взмахом руки она остановила его возражения. - Ничего не говори. Питера ваши шашни с Анитой устраивают; мне-то что? Твой приятель здорово расстарался. О детях даже не забыл.
- Что? Что тебе наговорил этот кретин?
- Развлекались вы, должно быть, на славу. За мой счет. - Ее суженный взгляд метал молнии. - Ты потерял всякий стыд.
- Я? А ты? Я пришел, смирившись со всем этим. Я умирал, представляя всех тех мужчин, которые тебя трогают, смотрят на тебя с вечера до утра, - а ты мне говоришь о стыде? Кто ты, Анжела? Я знаю лишь ту, что на портрете.
- Роберт. - Плечи ее упали, взгляд потух. Попал в самое яблочко. - Ах, Роберт.
И что оно может означать, это "ах"? Что оно таит, такое короткое, никчемное, такое лишнее слово? Да и слово ли? Два звука, не более; только ирландцам удается вложить в него едва ли не все человеческие эмоции от одобрения, благодарности, удовольствия, снисхождения до жесточайших укоров. "Ах" Анжелы прозвучало с разочарованием. Отвращением. Неприятием. Сотней нормальных слов не добьешься подобного эффекта. Сказала "ах" - словно на кол посадила. Злость Роберта на самого себя растворилась в двух звуках, сменившись злостью на Анжелу. Могла бы вдуматься в его слова и усомниться. Но нет - если у него шашни с Анитой, то у него шашни с Анитой. Никаких "но" или "быть может".
- Выходит, ты считаешь нормальным дарить себя всем подряд, - с горечью сказал Роберт, поставив точку в раздумьях.
- Вовсе не "всем подряд". Моя работа - это моя жизнь, и нет ничего важнее.
Дуэль взглядов все длилась. Ни Роберт, ни Анжела не заметили взмокшего от возбуждения Питера. Успев уловить последнюю фразу, он пихнул Роберта локтем и прошипел:
- Ну же! Давай, говори! Сделай что-нибудь. Но Роберт уже шагал прочь, не видя машин, не слыша какофонии автомобильных гудков. Питер разрывался между Робертом и Анжелой. Колебался, но не слишком долго: ноги сами понесли его вслед за единственным истинным другом, а когда он оглянулся, Анжелу словно ветром сдуло.