— Что там по французам — Шенар, Бутэ и Дюбуа? Найджел ясно дал понять, что его близко к ним не подпускали, он даже не знает их имен.
— Не удивлюсь, если мои подозрения на их счет подтвердятся, — ответил Марлоу.
— Они служат Наполеону?
— Не совсем. Эта троица, как следует из наших источников, напрямую подчиняется Коленкуру.
— Невероятно!
Если даже министр иностранных дел, столь высоко ценимый самим Наполеоном, замешан в этом деле, то ситуация сильно осложняется.
— Более чем вероятно. Я получил эти сведения от нашего информатора, — возразил Марлоу, — и он настолько надежен, что я мог бы доверить ему свою жизнь.
Маркус понимал, что это правда, ибо «коринфяне» не бросают слова на ветер, а оперируют только достоверными фактами.
— Но почему люди, занимающие столь высокое положение, идут на такой большой риск, переплывая Ла-Манш?
— Причина одна — изумруды Орлова, — коротко пояснил Марлоу.
— Ты уверен? Ты точно знаешь, что они здесь?
Марлоу мрачно кивнул.
— До нас дошли слухи, что терпение Наполеона лопнуло. Пока он ищет возможности заключить военный союз с Россией, его планы по захвату Западной Европы летят в тартарары. Ему срочно нужны эти изумруды, чтобы действовать.
Порыв ветра, прилетевший с моря, взъерошил длинную гриву Ленивца, но Маркус, погруженный в свои мысли, не заметил этого. Он думал о том, что для победы потребуются огромные средства, которые еще ни одна монархия за всю историю не тратила на вооружение и содержание армии.
Не каждому можно вверить такие средства.
— Не думаю, что в списке Найджела есть имена людей, которым поручено найти изумруды. Не так ли?
Марлоу усмехнулся:
— Конечно. Согласись, иначе не было бы так весело.
— Ответ истинного «коринфянина», — сказал Маркус, и его мозг мгновенно переключился на возможных подозреваемых. — Удалось выяснить что-нибудь о Диксоне?
— Кроме того, что он отвратительный, занудный ублюдок?
Маркус сухо кивнул, признавая правоту друга.
— Вряд ли он замешан, — сказал Марлоу, — но я буду за ним приглядывать.
— Хорошо.
Конь Марлоу застоялся и нервно переступал с ноги на ногу.
— Договорились.
— Ну, все, жду новых известий, — сказал Маркус и потрепал Ленивца по шее.
Он развернул гнедого, слегка сжал коленями его бока, и конь рысью поскакал в сторону замка Лалуорт.
— С тебя джига! — крикнул Марлоу.
— Я и не надеялся, что ты забудешь об этом, — бросил Маркус через плечо, весело усмехнувшись, в то время как ветер все дальше уносил раскатистый смех Марлоу.
Глава 10
Семью Уилмингтон нельзя было отнести к беднейшей части населения Лалуорта. Их аккуратный домик в самом конце разбитого колесами повозок проулка был небольшим, но для семьи рыбака уже было счастьем, что есть крыша над головой, которая не протекает, и свежая рыба на столе.
Остановив Бекингема, Сара не могла не думать о любви и счастье, которые когда-то наполняли этот дом. В прошлом году в сочельник она приезжала сюда с неожиданным визитом и привезла в подарок гуся — они чудесно провели время, и ей никогда еще не было так весело в компании своих односельчан.
Трудно было вообразить, что в этом некогда уютном доме поселились пустота и уныние.
— С вами все в порядке?
Сара не слышала, как подъехал лорд Уэстон.
Она тихонько цокнула, и гнедой мерин неспешно пошел рядом с чистокровным скакуном Маркуса.
— Скажите мне… Это всегда так тяжело?
— Простите, не понял, — сказал он, пытаясь заглянуть ей в глаза.
— Пытаться облегчить страдания тех, кто так много потерял.
Лорд Уэстон посмотрел на дом в конце проулка.
— Вряд ли я смогу ответить на этот вопрос. Я и сам впервые оказался в такой ситуации.
— Правда? — тихо спросила Сара. — Вам удалось подобрать нужные слова, чтобы утешить Уилмингтонов. Я подумала, что у вас есть опыт в таких делах. Возможно, когда вы были в Шотландии…
— Обычно мой отец занимался делами клана. Вряд ли они нуждались в моем сочувствии или в сочувствии моей матери. — Простота и честность графа смягчили боль, заключенную в этих словах.
Сара наклонилась и сжала его руку.
— Их потеря стала общим делом для всего Лалуорта, милорд.
— Не уверен в этом, — сказал он низким грудным голосом, опустив глаза.
— Зато я уверена, — заявила Сара, когда он накрыл ладонью ее руку.
Ей показалось, что ее слова не оставили графа равнодушным.
«Только не торопись, — мысленно говорила она себе. — Действуй постепенно».