- Откуда ты знаешь? – пролепетала я.
- Потому что я поступил бы так же, - ответил Дима, - мало ли, в какие руки документация попадёт... Не бойся, я не сдам тебя.
- Спасибо, - прошептала я.
- А ещё мы нашли сундук, - сказал пожарник, и крикнул вниз, - Петрович, давай сундук, - и поставил на пол в гостиной, - держите.
- Что это такое? – оторопел Матвей Григорьевич, а Макс, сбегав за ломом, свернул замок, и мы тихо ахнули.
- Это же Веласкес, - сказал Дима, взяв одно полотно, - а это Рафаэль.
- Кто? – нахмурился Макс.
- Художники, - ответил Дима, - эти картины бесценны. А обе статуэтки работы Микеланджело. Слышал про такого? – посмотрел он на моего мужа.
- Ну, не идиот же я! – взорвался Макс.
- Турецкие драгоценности, - я присела около сундука, - какие интересные украшения, никогда таких не видела.
- Это старинные, на голову, - пояснил Дима.
- Это клад, - сказал Матвей Григорьевич, - надо сдать государству, - а я увидела пачку писем.
Развернула одно из них, и стала читать вслух.
- Дорогой мой Олег Антонович, друг дражайший, - читала я, - очень рад твоему удачному супружеству. Жена твоя настоящая красавица, я рад, и посылаю тебе свои искренние поздравления. Никому и никогда я не проговорился о нашем родстве, но, будучи в абсолютном уме и твёрдой памяти, я оставляю твоей любимой внучке, Эвиве, наследство. Знаю, ты больше всего на свете боишься, что всплывут твои аристократические корни, но придёт время, и за это перестанут сажать. Девочка талантлива, она унаследовала дар, который передаётся по поколениям, любовь к музыке. Так пусть хранит фамильные драгоценности, и носит, конечно. Твой двоюродный брат, князь Воронцовский.
- Вот это да, - протянул Макс, а я резко повернулась к Диме.
- Друг дражайший, не хочешь мне ничего сказать? – прищурилась я.
- Хочу, - кивнул он, - Марьяна Георгиевна мне чуть ли не на шею села, чтобы я именно в этом посёлке тебе особняк
построил. И именно на этом месте. Про князя знаю, а о кладе у матери спрашивай.
- Спрошу, - скрипнула я зубами, - партизанка местного розлива! – и вынула мобильный.
- Слушаю, - пропела маменька на том конце провода.
- Немедленно дай мне номер дедушки! – взвизгнула я, - и не смей говорить мне, что не знаешь! Я нашла клад князя Воронцовского! Не пудри мне мозг! Я прекрасно знаю, что ты с дедушкой связь поддерживаешь.
- Хорошо, - сдавленно проговорила маменька, - я позвоню, и выясню, где он. Пока, - она быстро отключилась, а я посмотрела на своих мужчин.
- Клад твой, - ответил Дима, - считается, что это и не клад даже, учитывая письма.
Эпилог.
Что стало со всеми преступниками, мне, честно говоря, всё равно. Меня гораздо больше волновал маленький Альберт.
Его нашли на квартире Меньшовой, и на вопрос, зачем ей
понадобился ребёнок Виры, она ответила, что мальчик – сын одного высокопоставленного чиновника.
Благополучие этого чиновника зависит от его супруги, и Меньшова решила потрясти его на предмет денег.
Вира не знала, зачем той ребёнок, сын ей просто мешал.
Дмитрий Михайлович, терзаемый муками совести, забрал внука к себе, и дал свою фамилию. Он обожает мальчика.
Ещё меня волновала судьба Меньшовой-младшей. Я попросила Асю защищать Таню, и та согласилась.
А я вместе с Максом уехала ближайшим рейсом в Париж.
Маменька всё-таки раскололась: она созванивалась с дедушкой, и, когда Дима покупал мне особняк, специально выкупила этот участок.
Но мне совершенно наплевать на аристократические корни, для меня сейчас самое главное, увидеть дедушку.
Мы с Максом сидели в зале театра оперы Гарнье, и мой муж нервно оглядывался по сторонам.
Он дёргался из-за строгого костюма, который я заставила его надеть, а сама красовалась в роскошном, алом платье. В том самом, что я ходила на свидание с Димой в отель.
- Париж, и опять театр, - ворчал Макс, - зачем мы тут?
- Чтобы увидеть одного человека, - спокойно сказала я, - помолчи. Лучше оглядись, красота какая.
- Меня это мало трогает, - зевнул Макс, а Дима, который, конечно же, рванул за нами, и ходил по пятам, воскликнул:
- Незабвенный Жан Луи Шарль был высоким эстетом, - и улыбнулся, - а знаменитый «Танец» сейчас никого не трогает. Когда-то в него чернилами кидали, считая непристойным, а теперь всё вполне невинно.
- Мне невольно вспоминается моё первое дело, - вздохнула я.
- Из-за нашего знакомства? – тут же спросил Мак.
- Или из-за того, что наши отношения относительно наладились с того момента? – прищурился Дима.
- Да, я по-другому стала тогда к тебе относиться, - кивнула я, - но я тогда таскала в сумочке антикварный гарнитур, пресловутый «Танец» в уменьшенном виде.
- Минуточку, - прошипел Макс, - тогда мы с тобой познакомились.
- Вероятно, - задумчиво ответила я.
- Понятно, - вздохнул Максим, - до сих пор дуешься из-за того, что я забыл про твой день рожденья.
- Дуюсь, - кивнула я.
- А, помнишь, - сказал Дима, - как на нашу годовщину мы были здесь, в Париже. Ели блинчики с ликёром, ты вся облилась, а я слизывал с твоей шеи ликёр. Я потом скупил у торговки все фиалки, и осыпал тебя ими. Пошёл ливень, а мы целовались под дождём на мостовой, а ветер разносил лиловые лепестки. Они запутались у тебя в волосах.
- Помню, - выдавила я, украдкой прикусив нижнюю губу.
Я понимала, зачем он это говорит. Макса травит! Злодей!
И с усмешкой посмотрела на побледневшего супруга.
Мы сидели на одном из балконов, и могли свободно переговариваться. Правда, шёпотом.
И вот, на сцену вышел мой дедушка. У меня всегда мурашки бежали от его пения, и сейчас его раскатистый, могучий бас пролился над залом.
Высокий, с проседью в волосах, статный мужчина. В роскошном смокинге, с « бабочкой », уверенный в себе, с порывистыми, но, одновременно плавными движениями.
Я замерла, слушая его пение, а Макс зевал. Интересно, что он скажет, когда узнает, что это мой дедушка?
Удивится, точно.
Когда концерт закончился, Макс вздохнул с облегчением, а я направилась прямо за кулисы.
- Зачем? – спросил Максим.
- Надо, - ответила я, и увидела дедушку.
Он меня пока не замечал. Раздавал автографы, принимал букеты, смеялся.
- Дедуль! – крикнула я, сложив руки рупором, и он резко поднял голову.
Не могу передать удивления в его глазах, когда он увидел меня. Протиснувшись мимо толпы, он подбежал ко мне, и сгрёб в охапку.
- Викуля! Солнце моё! Моя маленькая черноглазка! Откуда ты свалилась? – восклицал он, а я поймала абсолютно глупый взгляд Макса. От удивления у него челюсть отвисла.
- Здравствуй, Дмитрий, - сказал дедушка, - а это кто? – кивнул он на Макса.
- Мой последний муж, Максим, - ответила я, - дедуля! Как же я по тебе соскучилась!
- Викочка! – дед опять сгрёб меня в охапку, - Марьяша сдала? На мою дочь нельзя положиться! Но рано или поздно я должен был с ней помириться, мы пять часов разговаривали с ней по телефону, но я не думал, что вскоре увижу свою внученьку.
- Так вы помирились!? – в полном восторге вскричала я.
- Да, - кивнул он, - Вика, Димка, простите старого дурака! Вы идеальная пара, и я должен был быть с вами в Москве, когда вы разводились, и помешать этому! Вик, простишь?
- Ну, дед, ты даёшь! – протянула я, посмотрев на удивлённое лицо Димы, и вытянувшееся Макса, и кинулась ему на шею с визгом.
Конец.
Издательство «Фантасмагория»
2013г.
-------------------------------------------------------------------------------
ё отношение
Т
йл
из- д.
ё
ся