Глава 3. Реальные приключения
Наконец я почувствовал, что полностью вжился в Женькино тело и пора самостоятельно идти на штурм реала, тем более что дела с родственниками и работой этого тела улажены. Мой успех в институте и у игрового автомата показал, что я вполне успешно могу «втирать» мысли, как людям, так и технике, а облом с Люсей продемонстрировал, что для достижения быстрого «взаимопонимания» надо общаться с девушками попроще, то есть не требующими длительных ухаживаний.
Мои ноги несли меня, не советуясь с моей головой. А какой совет могла дать им моя голова? Ведь, по сути, мне она не принадлежала, как впрочем, и ноги. Наверно поэтому они водили меня совершенно бесцельно. На самом деле я не оставлял мысли помиссионерствовать: ну какой же ангел да не захочет поучить людей жить? В то же время я осознавал, что не понимаю достаточно, что происходит с этим миром. Тысячу лет с изнанки мы пытались «наставить на путь истинный» человечество, но очень часто эффект от усилий оказывался противоположным нашим желаниям. И дело было не только в ненадежности посланцев и их последователей, мы сами недостаточно хорошо понимали, что творится здесь в человеческих умах.
Поэтому, прежде чем открывать свой рот, я решил посмотреть и послушать людей, чтобы не получить обратного эффекта от своих действий. Так, бесцельно топая по улице, я вдруг увидел, что у тротуара стоит женщина, склонившись над прислонившимся к стене дома мальчишкой. Вид у парня был не ахти какой. Он почти осел на землю, согнувшись и схватившись за живот. Подходя к этим людям, я с удивлением заметил, как мимо них прошло несколько человек, не обращая никакого внимания, и якобы очень спешащих по своим делам. Мне спешить было абсолютно некуда, и я решил спросить, не нужна ли какая-нибудь помощь. Тут же выяснилось, что у мальчика приступ сильной боли в животе. Его мать, явно растерявшись, причитала:
— Господи, что же делать? Наверно скорую нужно вызвать?
— Скорую пока вызовешь… давайте словим такси и отвезем Вашего сына в больницу. Я заплачу — это не проблема, — я как-то слышал, как Федька ругал неотложку за медлительность, и просто попытался успокоить мать, а сам с тревогой глянул на мальчишку — он не мог даже говорить. Было впечатление, что парень вот-вот отключится.
На мое махание рукой довольно быстро остановилась вполне вместительная машина — как раз нам всем поместится. Крикнув шоферу, что парня надо доставить в больницу, я осторожно взял его на руки. Мальчишка оказался тяжелый, но все-таки подъемный. «Лет двенадцати будет» — прикинул я на свой непрофессиональный глаз. Кивком показав мамочке садиться назад, я уложил стонущего парня головой ей на колени и закрыл дверцу. Сам прыгнул на переднее сиденье и скомандовал:
— Вперед!
— Куда, вперед? — спросил водитель.
— Как куда? В больницу! — начал немного возмущаться я.
— Я понял, что в больницу. Но в какую? — водитель смотрел на меня, как на идиота.
— А куда больных возят? — непонимающе переспросил я.
Спасла положение женщина, подсказав:
— Наверное, надо в приемный покой скорой помощи.
— Так я понимаю что в скорую, — ответил водитель. — Но какая больница сейчас дежурная по этому району? Иначе ведь парня не примут.
Я слушал эти переговоры и понимал, что ничего не смыслю в системе здравоохранения в этом городе. Но здравую мысль в Женькиной голове все-таки разыскал:
— Так надо в скорую позвонить и спросить!
Мамочка тут же привела в исполнение эту идею, позвонив и выяснив, что нужно ехать во вторую городскую больницу. Больше вопросов не возникло — машина припустила по улицам по указанному адресу. Я с тревогой обернулся назад, посмотреть, как дела у мальчика. На мой вопрос он только что-то промычал, но парень был в сознании. Мамочка же, словно очнувшись, принялась меня благодарить и удивленно спросила, зачем я поехал с ними?
Зачем? Хороший вопрос. Вот попробуй, объясни, что я ангел, которому нефиг делать и который от скуки решил помочь людям! «А что? Заменить только слово ангел на человек и пойдет!» — так что я так и ответил. Удивляться моему альтруизму у мамочки не было сил, и он приняла это просто как дар небес. Ну и не сильно ошиблась.
Мы уже подруливали к приемному боксу скорой помощи. Расплатившись с водителем, я суетливо выскочил и побежал за носилками, и даже, может быть, санитарами. Залетев в приемное отделение, я увидел перед собой санитарку, воззрившуюся на меня круглыми бессмысленными глазами, как рассерженная рыба на рыбака.
— Вы чего это мужчина без разрешения лезете? Сюда нельзя! — равнодушно строго спросила она.
— Здравствуйте! А куда тогда можно? — опешил я от такого «безприветственного» обращения.
— Никуда нельзя! Что Вам нужно, мужчина? — рыба напустила на себя еще больше строгости.
— Носилки и врача. Там в машине парень почти без сознания.
— А почему Вы не на скорой?
— Почему, почему? Так удобнее было! — и увидев стоящие в углу носилки, направился к ним.
— Мужчина стойте, не то я охрану вызову! — наконец рыбина оторвала свою пятую точку от стула и попыталась начать действовать.
— Вот-вот, вызовите! Будет хоть кому носилки тащить! И заодно врача пригласите, чтобы больного посмотрел! — уже выскакивая из дверей, крикнул я.
Мама несчастного парнишки уже ждала у открытой дверцы машины. Мы поставили носилки рядом, и я осторожно стал стаскивать парня с заднего сиденья. Неожиданно кто-то сильный подхватил высовывающиеся наружу ноги парнишки. Это оказался водитель, не выдержавший равнодушно следить за происходящим. Вместе с ним мы сноровисто и бережно уложили парня и понесли в приемное отделение.
Там народ явно зашевелился, но не в совсем нужном для нас направлении. Кроме означенной медсестры в комнате появилось пара бугаев, одетых в какую-то униформу. Мы с водителем, как ни в чем ни бывало поставили носилки с мальчиком посреди комнаты и я, мило улыбнувшись, спросил:
— Врач уже на подходе?
— Какой врач? Вы, мужчина, что себе позволяете? Вот сейчас охрана выставит вас всех за дверь! — разразилась было на меня руганью медсестра, но охранники, увидев, что мы, действительно доставили серьезного больного, только махнули руками и удалились, сказав даже что-то типа «извините».
Меня достала эта упертая женщина и я, подойдя к ней, заглянул ей «по ангельски» в глаза и прошептал:
— Если сейчас здесь не будет врача, то ты об этом будешь потом сильно жалеть.
Девица, явно испугавшись, выскочила за дверь, а я поспешил успокоить мамочку:
— Это только медсестры такие. Что поделаешь, зарплата маленькая, образование тоже. Вот сейчас врач придет и во всем разберется.
Несчастная мать согласно кивнула почему-то без выражения большой надежды на лице, и в комнате повисло напряженное молчание. Водитель ушел, и мы вдвоем прислушивались к мальчику. Пытавшись прочувствовать его состояние, я понял, что положение ухудшается и довольно быстро. Наконец дверь резко распахнулась и на пороге возникла темноволосая женщина лет пятидесяти, низкого роста, хмуро осматривающая нас своими карими глазами.
— Где больной? — буркнула она тоже «забыв» поздороваться.
— Здравствуйте, — я, опешив от такого обращения, кивнул в сторону носилок и, извиняясь, посмотрел на мамочку мальчишки, мол, не ожидал, что и врачи здесь такие «культурные».
Но тетенька свое дело знала туго. Сразу начала осматривать парня, буркнув нам, что она хирург. Парень только подвывал под ее руками. Её, и так невеселое лицо, все больше хмурилось.
— Срочно на анализы и в операционную! — скомандовала она почти военным тоном медсестре, незаметно появившейся за нашими спинами. Затем встала и уже уходя, вспомнив о родственниках, обернулась и сказала. — У мальчика, похоже, перитонит, температура начинает повышаться, скорее всего, аппендикс прорвало. Еще бы пару часов и нам нечего было делать. Вы кто хоть ему?