Выбрать главу
в крайней растерянности стою на перепутье серафима нет как нет
перепутье видать не то на другом стоять надо бы
14.09.79

Безумцы

Эти безумцы бегают по стенам, как мухи, и пьют керосин вместо пива.
Эти безумцы могут погубить нас!
Верно, эти безумцы могут!
Караул! эти безумцы нас погубят!
Но, быть может, не эти?
Верно, не эти. Это безобидные безумцы – бегают себе по стенам и пьют керосин вместо пива.
Между прочим, они не безумцы – просто у них не хватает денег на пиво, а от керосина не только по стенам, по потолку бегать будешь!
Но где же те безумцы, которые нас погубят?
Их надо поискать – пошарить за шкафом, залезть под кровать, заглянуть за портьеры.
25.02.67

* * *

Как много в мире сумасшедших           они встречаются повсюду           от них нигде не уберечься           и никуда не убежать
вольготно в мире сумасшедшим           они воюют и пируют           они рыдают и хохочут           они валяют дурака
уютно в мире сумасшедшим           им больше некуда стремиться           им больше нечего бояться           им больше нечего терять
и как-то стыдно мне что я не сумасшедший и как-то совестно что я в своём уме
по временам (почему-то поутру) ко мне приходит робкая надежда: а вдруг и я такой же как и все? а вдруг и я безумец?

* * *

о эта девочка с собакой! где эта девочка с собакой? а вот и девочка с собакой! кто эта девочка с собакой? здесь эта девочка с собакой какая девочка с собакой                     какая девочка                     и какая собака? вот эта девочка           а где же её собака?

Атлант

Плечистый, но не очень средних лет согбенный бременем лежащим на плечах (то ль бремя совести, то ль бремя себялюбия, то ль бремя алчности, то ль бремя доброты, ответственности страшной за что-то где-то кем-то совершённое) не ропщущий и даже не вздыхающий недвижимый (боится потревожить балованное барственное бремя) не каменный, не гипсовый, не медный живой как будто бы насморк его мучает а то бы ничего а то бы он ещё постоял под бременем.
12.09.71

Кариатида

Женщина с обнажённой грудью держала на плечах большой балкон с балюстрадой.
Я подошёл к ней и говорю: Не женское это дело – держать такой большой балкон с балюстрадой, к тому же сейчас прохладно, а у вас грудь голая!
Женщина уступила мне место под балконом, прикрыла грудь, подкрасила губы, сказала «спасибо» и ушла.
Я простоял под балконом полчаса, изнемог, плюнул, выругался и тоже ушёл.
Уходя, я оглянулся и увидел, что на балконе стоит толстый мужчина в подтяжках и курит сигарету.
Курит, сволочь! – подумал я, – подтяжки ещё напялил! И я держал балкон с этой толстой сволочью целых полчаса!
Потом меня осенило: балкон-то не падает!
Держится, гад! – подумал я, – кариатида, видать, стояла для красоты, а я, дубина, тужился, чуть не надорвался!