Артур с горечью подумал: «или пока не умру»… Но не стал говорить этого вслух, чтобы не причинить еще большую боль любимой женщине.
— Ларри у Марка?
— Да, Арт.
— Пойди, скажи ему, что я не лечу — ему ведь наверное нужно заказать билеты?!. А я тем временем схожу в душ…
Марина кивнула, ненадолго оставила свой номер…
На следующее утро Макс и Ларри вылетели в Майами.
Марина должна была прилететь туда через сутки.
Артур отнесся к этому адекватно — пожилую женщину нужно было подготовить, чтобы радость случайно не убила ее.
Он конечно не знал, что с Джойсом — старшим летит Захаров, тем более Марк сказал ему, что миллиардер отбыл в Нью — Йорк…
Еще из Далласа Ларри позвонил матери и попросил прислать в аэропорт Майами три автомобиля.
Эвелин удивилась, но не стала задавать сыну лишних вопросов, зная о тотальной слежке АНБ…
По прилету в Майами Ларри и Макса с эскортом встретили «Хаммер «отца, «Мерседес «премиум — класса матери с водителями и «Мерседес самого Ларри с садовником Джошуа за рулем.
Захаров, Лоуренс и Арно разместились в бронированном «Хаммере», остальная охрана рассредоточилась по «Мерседесам»…
Ларри остановил кортеж около гостевого крыла обширного отчего дома с отдельным входом.
Оставив Захарова и его охрану в отведенных покоях, он сразу же направился к матери и отцу.
После обязательных приветствий и объятий, обоюдных вопросов о здоровье, Эвелин потребовала прояснить ситуацию с кортежем.
— Ларри, будь добр, объясни для чего была нужна такая помпезность? Не знала, что у тебя в друзьях имеются бонвиваны…
— Мама, ты ведь читаешь «Форбс «и знаешь, кто первый в мире по доходам. Он и есть мой друг. Плюс восемь человек его охраны…
Глаза Эвелин зажглись азартом:
— Значит я могу объявить свету, что у меня гостит сам Максим Захаров?!.
Ларри добродушно усмехнулся, переглянулся с отцом.
— Можешь. Но только по его отбытию… Мама, тут вот какое дело — Макс очень высокого роста, выше Ростислава. Распорядись, чтобы чем — нибудь нарастили изножие кровати, а так же нужно позаботиться об его эскорте…
Эвелин вызвала дворецкого и тут же дала ему необходимые распоряжения, а так же попросила сына передать мистеру Захарову приглашение на ужин.
Ларри передал приглашение матери, проследил, как устроили охрану, по просьбе Арно велел поставить кровать в смежной со спальней Макса комнате, затем провел Арно по дому, хотя еще в Далласе дал ему схему помещений отчего дома…
В назначенное для приема время Ларри пришел за Максом…
Эвелин решила принимать высокопоставленного гостя в зале приемов, а потом уже пригласить его в большую столовую.
Несмотря на свой очень почтенный возраст за восемьдесят, Эвелин все еще оставалась женщиной, истинной Леди, сохранившей стройность и величественную осанку. Одевалась она дорого, но не броско, не обвешивала себя драгоценностями, предпочитая дополнять наряд или кольцом, или брошью, или колье.
И в этот вечер Эвелин не изменила себе — строгий бледно — лиловый костюм дополнила старинной брошью…
В приемном зале у Эвелин имелись два высоких кресла — для себя и Эдди — что — то вроде королевского трона. Напротив них она распорядилась поставить высокий стул, на котором когда — то сидел Ростислав.
Вместе с мужем Эвелин вышла в зал, присела на свое кресло.
Но старой баронессе Эвелин фон Эстлингер не сиделось на месте. Она поднялась с кресла, в нетерпении стала прохаживаться по залу.
Эдди невозмутимо сидел на своем месте, просматривая свежий номер «Вашингтон пост»…
Наконец, в сопровождении Ларри и двухметрового охранника с жестким, мужественным лицом в зал вошел очень высокий мужчина лет сорока в угольно — черном костюме от Валентино и ослепительно белой рубашке. На нем не было никаких украшений за исключением дорогих, но не золотых швейцарских часов (Макс убрал кольцо в карман). Великолепно сложенную, спортивную фигуру не портил очень высокий рост. Эстетичные движения выдавали в нем аристократа не в одном поколении. Глубокий, внимательный взгляд умных глаз говорил о высоком интеллекте.
Высокорослый гость и Ларри остановились в нескольких шагах от баронессы.
— Рада приветствовать вас в своем доме, мистер Захаров…
Эвелин протянула затянутую в кружевную перчатку руку для поцелуя.
Но Макс не стал целовать руку баронессы, просто пожал ее, вкладывая в жест уважение и доброжелательность.
— Крайне признателен вам, Леди за то, что вы согласились приютить нас у себя.