Мы условились заглянуть к нему в полдень, отпустили возницу с телегой и ушли сами. Факел надумал сообщить своим, что мы тут с культом столкнулись — и нам, возможно, потребуется помощь, так пусть будут наготове — да, увы, не тут-то было. Из связи в Дубровнике была только старая добрая почта, с письмами и ямщиком.
Ямщиком тут служил тот самый гном, который подвез нас от станции. К его чести, он без лишних уговоров согласился доставить срочную депешу.
— Раз надо, значит, надо, — спокойно сказал гном.
Однако честно предупредил, что за срочной доставкой мы обратились не по адресу. С его лошадками он мог обещать только неспешную. Факел малость поворчал и от "неспешной доставки" отказался. Гном не настаивал. Только предупредил, что в Дубровнике он — самая спешная из всех, что есть.
Глава 4
Самая быстрая связь на сегодняшний день — это беспроводной телеграф или, как его еще называют на современный манер, радиотелеграф. Быстрее только по телефону доложить, но это там, где протянута телефонная сеть, а это максимум в пределах города. Или даже чего-нибудь поменьше — в крепости, например, или на борту линкора. А дальняя связь — исключительно по радио. На наши просторы никаких проводов не напасешься.
Придумали радиотелеграф еще до войны. Придумали, кстати, в моем родном Кронштадте, но пока раскачались, пока по всем инстанциям утвердили, нетерпеливые итальянцы успели его по второму кругу изобрести. Потом долго спорили за первенство. В итоге сошлись на том, что наш Попов изобрел, а ихний Маркони — усовершенствовал и внедрил. Затем оказалось, что самый удачный код для радиотелеграфа придумал француз Бодо, пришлось еще и с ним славой делиться.
Зато потом, когда петух жаренный клюнул, радиотелеграф шустро внедрили практически повсеместно и сейчас его башни можно встретить практически повсюду. Даже в далеких южных анклавах, со всех сторон окруженных демонами, они есть. И только в этом Дубровнике — бородатый гном с парой ветхих лошадок довоенных лет!
Какое-то время мы топали молча. Факела занимала проблема связи, меня — ночлег и ужин. Ничего путного у нас обоих не придумывалось.
Машинально оглянувшись на углу, я успел заметить, как черная тень метнулась вдоль церковной ограды во мрак. Поначалу я подумал: померещилось. Бывает такое с устатку и на нервах, когда кажется, будто бы под каждым кустом прячется враг. Лучшее средство от этого — отдохнуть и, конечно, чего-нибудь перекусить. На сытый желудок мозг начинает лениться и перестает фантазировать всякую ерунду.
Однако затем тень мелькнула снова. Она зацепилась за дерево и не успела быстро скрыться за ним. Не такая уж эта тень и ловкая оказалась.
— Как думаешь, — негромко сказал я. — Поп всерьез говорил про анафему?
Факел тихо хмыкнул и ответил:
— Сомневаюсь. Просто сгоряча сказанул. А что?
— За нами следят. Не оборачивайся.
— Кто? — спросил Факел.
— Думаю, тот же, кто был в доме плотника. Давай попробуем взять его живым.
— Давай попробуем, — как-то очень легко согласился Факел. — Но я всё же думаю, что анафема нам не грозит.
— И всё-таки.
— Будем брать живьем, — сказал Факел. — Какой у тебя план?
Плана, по правде говоря, не было никакого, поэтому пришлось его составлять прямо на ходу.
— Сад у дома профессора разросся за ограду, — неспешно произнес я, припоминая, что успел заметить при сборе трупов. — Можно завести соглядатая туда и подловить. Есть там подходящее местечко на углу дома.
Факел глянул вперед. До дома профессора было еще не близко.
— А не отстанет он по дороге?
Факел едва заметно дернул головой назад. Ему, скорее, следовало спросить: не пальнет ли он по нам? Сзади да по заправленным баллонам — мало не покажется! Я всерьез обдумал эту возможность, и решил, что можно рискнуть. Если бы за нами крался убийца, возможностей пальнуть у него уже было более чем предостаточно.
— Думаю, не отстанет, — сказал я. — Но давай попробуем его еще заинтересовать.
Мы ускорили шаг, делая вид, будто торопимся по делу. Я, как обычно, поглядывал по сторонам, стараясь при этом не возбудить подозрений у нашего преследователя. Черная тень следовала за нами. Несколько раз я успел заметить движение. Улучив, как ему, должно быть, казалось, подходящий момент, наш преследователь перебегал из тени в тень. Эта его манера оказалась нам на руку, поскольку перед яркими окнами профессорского дома ему всё же пришлось малость подотстать, ненадолго упустив нас из виду.