— Вперед! — раздался внизу знакомый голос звероподобного. — Заберите детей и убираемся отсюда!
Самого его я так и не заметил. Дюжина культистов, пригибаясь, устремилась к дверям приюта. Возницы потянули туда же лошадей. Животные упирались, словно бы чувствуя, что ничего хорошего их там не ждет. В общем-то, я бы на их месте тоже подумал, что мы, устроив засаду, вряд ли бы оставили детей на поле боя.
Остальные культисты продолжали перестреливаться с нашими за частоколом. Кое-кто и по мне постреливал, но как-то вяло, без энтузиазма. Меня, конечно, не так-то просто достать снизу, но на фронте бесы уж если засекали снайпера, то норовили выбить в первую очередь. А у этих поштучная оплата, что ли?
Внизу Факел скомандовал своим бойцам быть наготове. Те нестройным хором рявкнули, что готовы. Как бы их на улице не услышали! Я глянул. Вроде не услышали. Дюжина культистов подобралась к дверям. Один, самый сообразительный, глянул вверх и, заметив меня, навскидку пальнул из пистолета. Я убрался назад. Пуля пробила крышу, с оттуда снова неспешно посыпалась труха. Коричневая взвесь окутала меня, будто облако, и норовила забиться в нос.
— Каждый хватает по ребенку и бегом назад! — командовал внизу чей-то голос.
Это уже был не звероподобный. Тихо скрипнула дверь. Кто-то ахнул. Должно быть, узрел в последний момент своего земного бытия великовозрастного дитятю в алом плаще и с огнеметом в руках. Эдакая живая иллюстрация на тему: спички детям не игрушка! Затем послышалось шипение, которое тотчас потонуло в отчаянных воплях. Выглядывать я не стал. Факел свое дело знал, а попросту наблюдать работу огнемета я не люблю. Изобретение полезное, спору нет, но тот, кто его создавал, похоже, вообще не задумывался об эстетической стороне вопроса.
Культисты, едва увидев это коллективное аутодафе, дали деру. Возницы, вскочив на телеги, мчались первыми, нахлестывая лошадей. Вслед им летели пули и проклятия культистов. Громче всех вопил звероподобный, призывая мерзавцев немедля вернуться. Те даже не оглянулись. Я сориентировался по звуку. Звероподобный прятался в канаве по ту сторону дороги, но не высовывался. Канава, как я помнил, была достаточно глубокой, и там вполне себе можно было передвигаться даже на четвереньках.
Наши кричали: "ура!" и палили по бегущим. Иногда попадали. Я подстрелил троих. Жаль было переводить германские патроны на это отребье, но нам потом еще гнездо штурмовать, а беглецы к тому времени пополнят его гарнизон. Как я подозревал, и без того немаленький.
Отряд Факела высыпал на улицу и погнался за культистами, стреляя на ходу. Инквизитор крикнул, чтобы они остановились. Они остановились, но стрелять не перестали. Когда последний культист скрылся за деревьями, а звероподобный так и не попал в поле моего зрения, я прибрал винтовку в чехол и спустился вниз.
Стрельба смолкла. В приюте никого не было. Дверь стояла нараспашку. За ней стоял препротивнейший запах горелой плоти. Я поспешил закрыть нос рукавом и проскользнуть мимо дымящихся тел. Освященная горючка выгорала особенно жарко и быстро, но, если после нее что-то оставалось, оно могло тлеть еще долго. Здесь кое-что осталось. Прежде чем вернуть сюда приют, придется тут хорошенько прибраться.
Взрослых-то беженцев мертвецы нисколько не беспокоили. Не гоняются за живыми — и ладно! Значит, живые могут пройтись по мертвым. Сторож громко объявил, чтоб всё оружие сдавали ему, а иначе — по законам военного времени. Вон, мол, уже и инквизитор наготове.
Инквизитор в лице Факела стоял на углу приюта и хмуро разглядывал поле боя. Я подошел к нему. Его отряд решительно топал в сторону леса, тогда как остальные ополченцы собирали оружие и проверяли лежащих на земле культистов. Время от времени раздавался одинокий выстрел. Тоже суровые законы военного времени. Хорошо хоть, эти трупы уже не нам с Факелом везти в мертвецкую. Поп бы наверняка проклял.
— Куда ты их услал? — спросил я у Факела, кивком указав на удаляющийся отряд.
Выглядели они вполне уверенно. Один — невысокий мужчина в щегольском охотничьем костюме и шляпе с петушиным пером — шел впереди, выполняя роль разведчика, остальные в рассыпном строю следовали за ним. Все держали оружие наготове.
— Пусть проверят, не спрятался ли кто-то на опушке, — ответил мне инквизитор. — Тревожно мне что-то.
Маловероятно после такого разгрома, но в целом решение разумное. На месте звероподобного я хотя бы разведку выслал.
К нам подошел сторож. Этот, напротив, небрежно нес свою "Веттерли" на плече, и вообще выглядел как Наполеон после Аустерлица. Ему только треуголки не хватало.