Слово "девица" он произносил на старомодный манер, с ударением на "е". Я несколько шагов размышлял над тем, кто тут второй огонь, потом вспомнил, что беженцы и между собой не слишком ладили. Мимо, слегка пошатываясь, прошел босоногий парень. Выглядел он так, словно бы его недавно опять хорошо побили, что, впрочем, не мешало ему алчно заглядывать в окна домов. Горожане зло поглядывали в его сторону.
— Ну и куда они торопятся? — тихо спросил я сам себя. — Подождали бы, пока все разъедутся, и грабили бы. Эй, приятель!
Я махнул рукой босоногому. Тот испуганно оглянулся на меня, одновременно втягивая голову в плечи, и со всех ног рванул прочь. Только пятки сверкали.
— Думаешь, культист? — спросил Факел, пристально глядя вслед парню.
Он с разбегу сбил с ног какого-то мужчину, и тот разразился длиннющей бранной тирадой в адрес беглеца. Парень даже не оглянулся.
— Да нет, — ответил я. — Просто хотел спросить, куда все так торопятся. До фронта полсотни километров. Вряд ли нечисть быстро пробежит их по бездорожью.
— А это смотря какая, — невозмутимо ответил Факел, указывая рукой вперед и вверх.
Под облаками стремительно и беззвучно скользил косяк крылатых существ, и это точно были не птицы.
— Да чтоб мне лопнуть! — воскликнул я. — Горгульи!
Как же я мог про них забыть?! А ведь они единственные, кто точно успевал прибыть к запуску гнезда.
Позади нас тревожно зазвонил колокол. В небесах горгульи одна за другой ложились на крыло и устремлялись вниз. Люди заметались. Я вынул винтовку из чехла. Факел проворчал, что опять на ерунду время тратим, и запалил горелку на огнемете.
Навскидку я насчитал двадцать пять горгулий. Это были твари, так сказать, старого образца — с когтистыми задними лапами и широкими крыльями. Не такие маневренные, как новые "змеи". Это хорошо. Я быстро поймал в прицел одну из тварей и открыл счет.
Горгулья грохнулась на крышу дома и скатилась с нее на улицу. В длину, если не считать хвоста, она была всего метра полтора. Темно-серая шкура со множеством шрамов издалека казалась каменной. Собственно, она и по прочности не сильно уступала камню. Горгулью надо бить или в голову, или по крыльям. Пуля в крыло ее, конечно, не убьет, но на земле горгулья — боец посредственный. Немногим лучше живого мертвеца.
Как и следовало ожидать, первый успех воодушевил горожан. Началась пальба. Клин горгулий распался. Твари заметались в воздухе. Одна удачно словила пулю и с разгону влетела в крышу. Пропахав остроклювой мордой борозду в черепице, она доехала до самого края и там остановилась. Еще одной прострелили крылья. Она неуклюже спланировала на главную улицу, где сразу оказалась в кольце вооруженных горожан.
— В голову бейте! — крикнул я.
Голова у этой горгульи была баранья, с витыми рогами, но совершенно лысая. На нее обрушился град булыжников. Где нашли-то? У них же мостовые деревянные. Затем в ход пошли палки и приклады. Стрелять горожане опасались, чтобы не попасть по своим. В такой толчее было бы и не мудрено. Горгулья шипела по-змеиному, только гораздо громче, и отбивалась лапами. По лапам ей тоже попадало.
Сверху спикировала еще одна тварь. Эта, судя по формам, была женского пола и с головой, похожей на лисью. Башка у нее была тоже, разумеется, серая и лысая, словно бы вырезанная из камня, хотя и с таким тщанием, что каждая прядка "волос" была видна. Я прицелился в лисоголовую, однако она вовремя заметила опасность и метнулась в сторону. Получилось у нее не так грациозно, как это исполняли змеи, но ей помогла крыша. Горгулья скрылась за печной трубой.
— Чтоб тебя… — тихо прошипел я, отступая к стене.
Горгулья с бараньей головой продолжала шипеть, призывая на помощь. Лисоголовая высунулась, тотчас нашла меня взглядом и убралась обратно. Я двинулся вперед. Факел уже влез в драку. Растолкав горожан, он жахнул по бараньеголовой из огнемета. Горгулья забилась, оглашая воздух жалобным шипением.
— Гори, тварь! — радостно закричали горожане.
Я следил за крышей. Рассчитывал, что лисоголовая высунется, но она лишь злобно шипела из-за трубы. Затем я заметил, как ее силуэт метнулся прочь. Я перебежал на угол. Горгулья оторвалась от стены. Вниз осыпалась штукатурка. Лисоголовая нырнула следом, перепугав женщину с узелком в руках, и, взмыв над самой землей, помчалась прочь над улицей. Я вскинул винтовку к плечу. Лисоголовая нырнула за угол.
— Глаз, подожди! — раздался за спиной крик Факела.
Инквизитор топал ко мне. На мостовой за его спиной догорала горгулья. Ополченцы палили по ее собратьям — или сосестрам? — которые носились в воздухе. Горожане под их прикрытием тащили свои пожитки. Беженцы ловко подхватывали то, что они потеряли, и уносились прочь со скоростью, которая составила бы честь даже "змеям".