‒ Кто не знает, напомню: я ‒ командир штурмовой группы. Позывной «Спутник». Больных, астматиков нет? Клаустрофобией, то есть боязнью замкнутого пространства, никто не страдает?
‒ Никак нет, ‒ ответили нестройно.
‒ Все добровольно прибыли?
‒ Так точно!
‒ Перед вами, бойцы, поставлена непростая задача ‒ проникнуть по газовой трубе на несколько километров в глубокий тыл врага, занявшего нашу территорию, в район города Суджа. Труба диаметров 1420 миллиметров, то есть менее полутора метров, так что придётся идти 14–15 километров пригнувшись, а где-то и на четвереньках пробираться, когда устанут ноги. К тому же в трубе имеется остаточная загазованность, хотя её проветривали и заполняли кислородом, но всё равно, по расчётам специалистов, воздуха может не хватать, особенно при большой скученности бойцов и вдали от вентиляционных отверстий, пробитых в трубе через километр-полтора. Поэтому передвигаться будете группами по пять человек с дистанцией в два метра и десять метров между группами. Не скрою, испытание вам предстоит тяжёлое, рассчитанное на несколько суток. Поэтому, пока не поздно, можно отказаться от него, никто вам за это и слова не скажет. ‒ «Спутник» замолчал, осмотрел притихших бойцов. ‒ Вижу, что отказников нет, поэтому вам необходимо сейчас подготовиться и обновить экипировку. Вы получите индивидуальные фонарики с запасными батарейками, индивидуальные рации, перчатки, наколенники, на всякий случай респираторы, а также запасётесь водой и минимальным запасом еды. И ещё: вам необходимо по возможности облегчиться, здесь имеется туалет, потому что, сами понимаете, в трубе удобства не на каждом шагу. И ещё одна просьба: не пользоваться телефонами, если они у кого-то остались с собой, тем более что телефонная связь в радиусе 25 километров подавлена. Не скрою, испытание вам предстоит суровое, связанное с опасностью для жизни, тем значимее будет, не побоюсь этого слова, ваш подвиг. Во все времена российские воины отличались выносливостью, силой духа при выполнении поставленного задания. Справитесь и вы. В этом нет никаких сомнений.
От речи «Спутника», от его пожелания бойцы притихли, незаметно поглядывали друг на друга, желая угадать впечатление от его слов, но все они молчали, каждый переваривая услышанное в себе. Понять их можно. Они вспоминали детей, родителей ‒ каждый по-своему. И, наверное, никому и в голову не взбрело прилюдно отказаться, высказать сомнение и перед товарищами выставить себя трусом. После минутного оцепенения они зашевелились, начали веселее переглядываться, желая сравнить свои чувства с чувствами товарищей. Уж какую пользу принесло это сравнение ‒ бог весть, но, переглядываясь, они словно впрок запасались взаимной поддержкой, а будет поддержка, будет и уверенность в себе и своих силах.
Они, наверное, час суетились в подземном коридоре, расположенном рядом с имитацией окопов, занимались подгонкой фонариков на касках, заново укладывали рюкзаки. Кто-то спросил из группы сержанта Силантьева, назначенного старшим взводной группы из-за отсутствия по болезни лейтенанта, сколько можно взять воды, на что тот ответил:
‒ Сколько угодно, хоть упаковку, только как её тащить?
‒ Вы-то сколько возьмёте?
‒ Пока не знаю, но думаю, на двое суток надо запастись. То есть, две полторашки. Только учтите, что будете не на прогулке в парке, а придётся попотеть, и думаю, изрядно. Так что вода пригодится. К тому же пустые бутылки можно будет использовать по-иному назначение. Главное в этом походе ‒ не обжираться, и вообще забыть о еде. Пить понемногу можно, есть нельзя. Понятно, о чём речь?
Никто ему не ответил на вопрос, но все всё поняли. Постепенно бойцы разговорились, видя, что прибыла новая группа, и не одна. Значит, не будут они в одиночестве, а собираются в единый кулак. И это прибавляло уверенности, что не одни они такие, кого привлекли к этой операции. Они раза два перебирались с места на место поближе ко входу в трубу, и чем ближе был этот вход, тем нервозней становилась обстановка. Кто-то, наоборот, начал дурачиться. Наденет иной боец респиратор для проверки, а кто-то ему кислород перекроет. Подопытный начинает брыкаться, срывать с себя маску, а когда освободится, то зверски пообещает: