Сам же Сергей больше на словах герой, а внимательнее приглядишься ‒ ничего особенного: ни смекалки особенной, ни характера. В первые три года фермерства еле-еле концы с концами сводил из-за упавшей закупочной цены на пшеницу, а на четвёртый, нынешний, решил всех перещеголять, но не перещеголял, а лишь окончательно прогорел, когда половину поля отвёл под картошку. Ему предлагали подписать контракт с местным цехом по производству чипсов, но он поосторожничал, когда прочитал повнимательнее текст, увидев в нём строчку о штрафных санкциях в случае нарушения контрактации, резонно подумав: «Урожай будет, найду, куда пристроить. Хуже будет, если пристраивать будет нечего. Но зато штрафа избегу за неустойку!».
Купил весной Сергей семян на занятые деньги, Валерий Исаевич помог с посадкой, пригнав из соседнего ООО посадочный комбайн, не бесплатно, конечно, и в конце августа соседи же помогли с уборкой, только у себя сначала убрали. Но оказалось, что после засухи убирать особенно нечего: на северном склоне кое-что собрали, а на южном всё в пыль превратилось ‒ лишь сухая чёрная ботва торчала в оплывших за лето грядках. Немного выручила пшеница, в итоге сработали с небольшим плюсом, который ушёл на пахоту и посев озимых, а банковские долги по-прежнему висели над душой.
Загоревал Земляков, обозвал себя бестолочью и раз, и другой. Вот сын Григорий у него ‒ тот умница. Участник математических олимпиад. В будущем году, как окончит школу, собирается в университет поступать. А что? И поступит, утрёт нос кое-кому. Кое-кто ‒ это его собственный отец, на которого Григорий постоянно наводит критику. Жена Екатерина, правда, более помалкивала, прилежно работала в бухгалтерии электрической компании «Энергосбыт» и ни на что особенно не влияла, зато Сергей все уши как-то прожужжал сыну, когда её не было дома:
‒ Ну, и чего ты добьёшься в своём университете без денег?! На что учиться будешь? Лапу ведь сосать придётся.
‒ На бюджет поступлю.
‒ Думаешь, это легко. Чего-то не особенно кто в нашем Степном об университетах думают. В колледж попасть за счастье считают.
‒ Пусть что угодно считают, а я с золотой медалью куда хочешь поступлю.
‒ Медаль-то ещё получить надо, а так бы вместе работали.
‒ Много ты заработал за четыре года? Только в долги влез. И когда теперь отдашь, если других доходов не имеешь?
‒ Опять зимой в Москву буду вахтами ездить.
‒ Охранником?
‒ Теперь шофёром пойду, зря, что ли, права пылятся?! В коммунальных компаниях, говорят, хорошо платят и не мухлюют, ‒ Сергей говорил бодро, но по виду сына понимал, что он не особенно верит даже сам себе.
«Думай, что хочешь, ‒ решил Земляков старший. ‒ Молодой ещё, чтобы учить и выговаривать отцу. А я сделаю по-своему!».
Хотя Земляков хорохорился, но после разговора с сыном приуныл, раздумал устраиваться шофёром, потому что подобный опыт у него уже имелся, когда отработал в Москве месяц на КамАЗе, но вернулся домой без денег: обещали заплатить через две недели, но он не получил заработанное и через месяц, и через полгода, и не знал, у кого правды искать, кому звонить. Потом пришлось устраиваться в охрану, но сначала на курсы ходил. И везде, куда ни сунется, постоянно какие-то заморочки, словно специально ждут именно его. Под гнётом сегодняшнего положения вспомнил ‒ деваться некуда ‒ об СВО; в мобилизацию 22-го года он не попал, или его придержали как фермера, а теперь ‒ вольному воля. Так и сказал жене и сыну, обо многом передумав:
‒ Вы, друзья мои, работайте и учитесь, а я пойду воевать. Может, повезёт: и сам живым вернусь, и долги отдам.
В семье подумали, что он пошутил, а он всё решил вполне серьёзно. Когда же Катя поняла, что он по-настоящему загорелся, то сразу в лице изменилась. До этого выглядела бодро, моложаво, носик-курносик задорно вздёрнут, а как синие глазки подведёт да румяна на щёки положит, то хоть замуж повторно выдавай ‒ девчонка девчонкой. И сама собой ладная: невысокая, под стать Сергею, фигурка точёная и очень внешне похожа на мужа, словно они брат и сестра. Но после того разговора Катя сразу на глазах постарела, позвонила свёкру, нажаловалась:
‒ Фёдор Сергеевич, ну скажите своему сыну, чтобы он не делал глупостей ‒ на войну собрался.
‒ Передай ему трубку!
‒ Слушаю, пап!
‒ Ты что, сын, надумал. Тебе что мало примера со старшим братом ‒ он погиб ни за грош, и ты на этот путь становишься. Но с тем всё было понятно, в ВСУ его замели, подданный Украины. Когда-то он сам свой путь выбрал, оставшись в чужой стране, а ты чего же? С жиру бесишься? Старший сын своей гибелью мать в могилу вогнал, теперь ты за отца принялся.