‒ Я желаю! ‒ подал голос Медведев. ‒ Чего с пустыми руками идти.
‒ Это только приветствуется! Вопросы есть?
‒ Когда начнётся?
‒ Скоро. Столько терпели, потерпите ещё чуток. Броня у всех есть? А то некоторые по ходу выбрасывали броневые листы. Так что подумайте об этом. Хотя, где вы их теперь отыщите в такой суматохе.
А суматоха действительно нарастала. И сказывалось это прежде всего на состоянии воздуха, которого, казалось, вовсе не осталось. Хотя большинство бойцов оставались на своих местах, старались не двигаться, да и не особенно подвигаешься в такой скученности, но всё равно сидели распаренные, потные, с раскрытыми ртами и каждый думал: «Ну, когда же? Когда?!».
И вскоре бойцы из бригады «Ветераны» приступили к своей работе. Три недели они жили в трубе и готовили её для операции, налаживая связь, устраивая накопители, туалеты, завозили продукты и воду, БК ‒ проделали невообразимую работу в самой толстенной трубе, вырезали в трубе ниши для накопителей, отдушины для вентиляции, вход и выход ‒ в общем, столько всего наворочали, что не верилось, что это смогла сделать небольшая группа в условиях маскировки и полной секретности. Но они смогли, они сделали. И вот осталось пробить лаз в земляной перемычке и открыть бойцам путь на волю и самим надышаться всей грудью.
Когда комья грунта под ударами кирок посыпались в проран и грунт начали распределять по трубе, среди бойцов появился «Спутник» и сказал:
‒ Я первым пойду!
И как только начал увеличиваться выход, тотчас волна свежего воздуха потекла в проран и трубу, и те, кто стоял первыми, сразу почувствовали этот поток воздуха, от которого, казалось, разрывались лёгкие и моментально прибывали силы. Чем заметнее становился лаз, на глазах превращавшийся в настоящий выход, тем обильнее поступал прохладный воздух, вытесняя жаркий и будто спрессованный, вобравший сотни тяжёлых запахов.
Медведев посмотрел на часы, потом на Землякова:
‒ Без пятнадцати шесть, только-только рассветает. Сегодня 8 Марта, между прочим!
‒ Не болтай, дыши! ‒ отмахнулся Земляков.
Вперёд протиснулся «Спутник»: в броне, разгрузке, автомат на ремне. Когда выход прорубили, он оглянулся, прорычал:
‒ К бою! ‒ и первым скакнул по ступенькам.
За ним ринулся Силантьев, остальные бойцы группы. Взлетев на три ступеньки и выскочив из трубы, они рассыпались веером и устремились к лесополосе, черневшей кустами и выделявшимися блиндажами, похожими на ДОТы. Они бежали и чувствовали, как с каждым шагом прибавляется сил, светлеет голова, и от общего счастья хотелось орать, визжать во всю натруженную и воспалённую глотку, но они сдерживались, чтобы не выдать себя раньше времени, чтобы появление их чумазых рож стало для противника шоком, и это уже сработало, когда какой-то вояка в нижнем белье и тапочках молча ломанулся от вооружённых наступающих, не зная, кто они, но догадываясь, что при первом же вопле будет срезан очередью. И его счастье, что он промолчал, трусливо не оповестил своих и скрылся в лесополосе.
Сила наступающих была в их внезапности и неистовом порыве, о котором они мечтали столько дней. Не договариваясь, они рассыпались веером, домчались до блиндажей и принялись закидывать их гранатами. Из крайнего дальнего блиндажа выглянули двое, видимо, не понимая, кто и откуда стреляет, и были наказаны за своё любопытство. Произошло это всё в считанные минуты, хватило трёх-четырёх групп, и не верилось, что первый бой оказался столь скоротечным. И все сразу вспомнили о воде, они врывались в блиндажи, добивали тех, кто уцелел от гранат, и хватали со столов бутылки с водой и, забыв обо всём на свете, пили и пили. Вода лилась на шею, лилась за пазуху, а они не замечали этого, они готовы были обпиться.
Когда первую жажду утолили, то раздался голос Силантьева:
‒ Бойцы, возьмите по бутылке, хавчика в карманы накидайте и далее пулей летим. Впереди ждёт хутор Щербаткин. И уж там-то нас встретят по-настоящему.
До хутора метров пятьсот, и они были вскоре около у крайних дворов. И опять их никто не встречал, словно никто не слышал недавних разрывов гранат и автоматных очередей. От одного из домов отделился часовой или кто-то вроде того, спросил по-украински, направив автомат в их сторону:
‒ Вы кто? Кто стрелял в лесополосе?