Пули часто попадали в ферму и рельсы моста, взвизгивая, рикошетили от них, и создавалось ощущение нереальности происходящего, словно сошлись на мосту две группы мальчишек и пуляются щебёнкой. «Это для детишек игра, ‒ подумалось Сергею. ‒ А для нас настоящая работа, ставшая привычной за последние месяцы, мы её исполнители, а лейтенант, что бригадир: дал указание, махнул рукой «Вперёд!» ‒ и будь здоров, не кашляй, а вваливай так, как научился за это время. Считай, Земляк, что ты на производстве по защите Родины».
19
В какой-то момент стало понятно, что выдохлись наступающие, начали отползать, но и вдогонку получали очередь за очередью. В конце концов, оставшиеся в живых и легкораненые скатились с железнодорожной насыпи, ломанулись в кусты, оставив убитых и тяжёлых. Раненые появились и у обороняющейся стороны: одному, как ножом, пуля рассекла бедро, к счастью, не задев кость и сама не застряв. Боец перетянул жгутом ногу, вколол обезболивающее, распоров штаны, забинтовался. Ему пытались помогать, но он всё сделал сам, а потом и вовсе поднялся и, прихрамывая, спустился с насыпи и заковылял в сторону крайних дворов. Со вторым всё оказалось намного печальнее: то ли пуля, то ли осколок от гранатомёта прилетел в тыльную часть шеи и ушёл куда-то вглубь. Бойца обезболили, наложили повязку, и пока несли в Щербаткин, он потерял сознание. Живым не донесли. Опустили на сухую траву, связались с лейтенантом Виноградовым.
‒ Что делать? ‒ переспросил он. ‒ Чего теперь сделаешь, если эвакуации нет. Положите около какого-нибудь дома, чтобы потом можно было легко найти, и запомните место.
Земляков с Громовым остались на насыпи, на своём «рабочем» месте, потому что не поступало приказа на отход. Лейтенант был где-то рядом, но где ‒ не понять. Земляков связался с ним, нетерпеливо спросил, в общем-то не по уставу, опережая развитие возможных событий.
‒ Товарищ лейтенант, наши дальнейшие действия?
‒ Рядовой, и сейчас, и впредь не задавайте глупых вопросов, если возможны повторные атаки неприятеля. Передайте это близлежащим бойцам и вплоть до особой команды оставайтесь на занятой позиции.
Земляков завёлся от такого разговора и хотел спросить, мол, когда она поступит, но всё-таки сдержался, понимая, что нарвётся на ещё большее непонимание и получит настоящий разнос, усмехнулся: «Я будто и не в армии! Был получен приказ занять позицию, никто его не отменял ‒ так будь готов исполнять до бесконечности, а не задавать глупых вопросов…».
Как же всё меняется, окопчики-гнёзда перед мостом до них нарыли нацики, ожидая развитие наступления российских войск, но получилось, что оказались в них те же российские бойцы, которых они не ждали и не могли предвидеть их внезапного появления. И теперь новые квартиранты по-хозяйски расположились в них, хотя по-настоящему не знали, откуда ждать очередного вражеского наступа.
Взять того же Землякова. Чем ему плохо: на улице тепло, дождя нет, лежи в окопчике, дыши свежим воздухом, откашливайся, выгоняй из себя подарки из трубы и радуйся жизни. Он вдруг подумал о телефоне, о том, что сегодня 8 Марта ‒ Медведев ещё перед выходом напомнил, ‒ и попытался дозвониться домой, но телефон не отозвался, оставил его желание без внимания: «Мол, не время, боец, лясы точить, не снижай боевого порыва. Будет ещё время ‒ наговоришься!». Обидно, конечно, сделалось Сергею, но ничего не поделаешь. «Ничего, мы не гордые, подождём! ‒ подумал он. ‒ А пока на солнышке позагораем. Уж так хочется после трубы понежиться. К тому же копоть не до конца смылась ‒ загар будет крепче приставать». Чтобы не скучать от безделья, он выдернул из разгрузки пустые магазины, достал из рюкзака упаковки с патронами, которые перед выходом из трубы всем раздавал боец из бригады «Ветераны», и принялся набивать магазины, не забывая поглядывать на безоблачное небо ‒ самая погодка для дронов. Земляков рад бы погреться, но действительно увидел высоко в небе дрон-разведчик. А чей он, чьи действия корректирует, какие координаты передаёт ‒ поди разберись. Ладно, не накрывает атакой, и то хорошо. Хотя, когда накроет, будет поздно, но тут уж самому необязательно дожидаться развития роковых событий: заметил «птичку» на подлёте, тем более, если она зависла, ‒ меры принимай, бери на мушку и следи за каждым её манёвром. Да что-то не отваживаются они сегодня или до недавних невольников подземелья теперь дела нет, когда со всех сторон канонада не утихает: с севера наши российские войска жмут, а Суджу прижали вышедшие из трубы. И так получается, что сами они не нужны нацистам со своим Щербаткиным ‒ размах не тот. Здесь у них местные бои, не более, да и то какие-то неполноценные: без техники, без танковых атак, без «Градов» и прочих РСЗО. Всё похоже на учебный полигон.