‒ Пополнить не помешало бы. И минами бы отгородиться.
‒ Наших нет, а с иностранными лучше не связываться, а то свяжемся на свою голову и останемся без неё. Позже пришлю бойцов. Постарайтесь ночью не кашлять, а то в тишине за километр слышно.
‒ Да все почти дохают, никуда от его не деться. Трубе спасибо.
‒ Всё равно закрывайте рот чем угодно, хоть землёй набейте, но чтобы ни звука. И ушки на макушке держите! Всё понятно?
‒ Так точно… Да, воды бы не мешало принести. Весь день пьём и весь день хочется. И чего-нибудь пожевать.
‒ Сделаем… Да, при нападении, если такое случится, не дай Бог, немедленно рассредоточиться.
Лейтенант растворился в темноте, послав Громова к Землякову, и отправился на другую сторону насыпи, о чём-то долго говорил с тамошними бойцами и, вскоре прошуршав мимо, пропал в темноте ночи.
Хотя нынешняя зима и на зиму не была похожа, но всё равно в курские места весна намного раньше обычного пожаловала. Это и хорошо. Всё лучше сидеть в земляном окопчике, а не валяться на снегу.
‒ Давно не виделись! ‒ шутливо удивился Земляков, хлопнув по плечу появившегося Громова. ‒ Прыгай вниз, обживайся. Мне только что лейтенант объяснил, как надо вести себя здесь, но это я тебе расскажу в процессе, а пока запомни пароль на всякий случай: «Космос», отзыв «Гром». Ты же у нас Громов, специально попросил, чтобы ты запомнил.
Земляков ввёл Владимира в курс дела и сказал, как приказал:
‒ Принимайся окоп расширять, чтобы хотя бы сидя поспать. Ты с одной стороны, а я с другой. Грунт далеко не выбрасываем, бруствером укладываем. Работаем с перерывами: минутку покопали ‒ прислушались. И так далее. Оставляем уступы для сидений. Когда грунтовые работы завершим, нарвём травы на заросшем склоне, утеплим их так сказать, и будем ночь коротать. Спать по очереди. Как себя чувствуешь после трубы?
‒ Сначала-то показалось, когда выскочил на волю, что в раю оказался. Но потом продышался и глубоко вздохнуть не удаётся, а если вдыхаешь, то кашель душит.
‒ Помаленьку дыши, почаще и носом, всё равно лучше, чем в подземелье. Ничего, несколько дней, ну неделя ‒ и очистятся лёгкие. Отхаркивайся почаще. Да, имей в виду, что скоро нам принесут БК, воды, еду. Не забывай о пароле. Так что жизнь налаживается… Да, ты, наверное, не знаешь, что Карпов ‒ двухсотый. Недавно Медведь сообщил. Прямое попадание из гранатомёта.
Громов промолчал, лишь вздохнул:
‒ Шебутной, а всё равно жалко. Вообще-то он нормальный. Не вредный, только здоровьишком слабоват. И нервы никуда не годятся, но тут уж ничего не попишешь.
Они помолчали, не зная, о чём говорить, и Земляков взялся за нож:
‒ Я пока начну копать, а ты секи момент. Вот тебе тепловизор, включай его и смотри в оба глаза. Чуть-чего заметишь подозрительное ‒ усиль внимание и слух. Сейчас пока рано ожидать гостей, но к утру они вполне могут появиться. А может, и не к утру.
Земляков осторожно рыхлил грунт, выбрасывал его руками на бруствер, иногда замирал, прислушивался, после чего неутомимо продолжал копать. В какой-то момент Громов насторожился, внимательнее вгляделся тепловизор.
‒ Кто там? ‒ спросил Земляков.
‒ Кто-то пробирается…
‒ С этой стороны, Володь, должны наши подойти. Всё равно останови их, спроси пароль для порядка.
Громов напрягся, и когда до людей осталось метров 20, тихо спросил:
‒ Стой! Кто идёт!
‒ Свои, ‒ ответили так же негромко.
‒ Пароль?
‒ «Космос».
‒ «Гром»… Проходите.
Два бойца подошли, разглядев их в темноте, один сказал:
‒ Виноградов прислал. Вот вам пачка галет, банка тушёнки и две бутылки воды. Где тут второй секрет?
‒ Их тут несколько. А сейчас идите немного наискось ‒ там ещё двое томятся.
Бойца ушли, а Земляков порадовался трофеям:
‒ Хорошо же нацисты живут, со всей Европы кормятся.
‒ Заграница старается ‒ так и есть. Продукты поставляет, а Украина лишь «мясо» отлавливает на улицах для фронта. У них там конвейер.
‒ Откуда знаешь?
‒ Да все об этом знают.
Очистив нож о куртку, Земляков откупорил банку, подал Громову:
‒ Начинай.
‒ Сначала попью.
Попил, зацепил на ощупь ножом тушёнку, пробормотал:
‒ Свиная. Во рту тает. Теперь ты.
Вдвоем они банку быстро уговорили, Сергей предложил:
‒ Володь, бери галеты, только жуём по очереди, а то, когда жуёшь, в ушах хрустит ‒ слушать мешает.
Перекусив, они положили гранаты в углубление в стенке.