‒ Легко отделались, молодой человек! ‒ сказал Землякову молодой носатый доктор, рассматривая снимок. ‒ Особенно повезло с ранением груди, если можно так сказать. Всё-таки «броник» ‒ великое дело, лёгкое спас… А вот плечевой сустав пуля всё-таки повредила. Будем лечить. Вы из трубы?
‒ Довелось побывать! ‒ ответил Земляков и горделиво глянул на хирурга.
‒ Слов нет. Вы ‒ герои! Все до одного!
‒ Доктор, одна просьба: мой друг сейчас на операции, очень хотелось бы быть с ним в одной палате.
‒ Как фамилия друга?
‒ Медведев Михаил с ранением ноги… Не хотелось бы по разным. А так ‒ ухаживал бы за ним.
‒ За вами тоже надо ухаживать. Просьбу медсестре передам. А прежде отвезут вас на операцию, потому как разорванное плечо в палате не заштопаешь.
Земляков только вздохнул:
‒ И я попался! Вот голова садовая!
‒ Не переживай, боец! Операция несложная ‒ зашьют рану, кости проверят. Главное, чтобы они не были повреждены. Могу твёрдо сказать, что жить будешь! А это главное!
Операция, действительно, длилась недолго, и когда Сергея доставили в палату, то вскоре появилась нянечка ‒ привезла поздний ужин: две сосиски и рис на гарнир, два куска хлеба, стакан чая. Риса, конечно, маловато, добавки бы попросить, но Земляков постеснялся. И этому был рад, рад впервые за неделю поужинать по-настоящему. Быстро всё смолотив, он осторожно прилёг и, наверное, минут пять лежал, наслаждаясь тишиной и покоем, потому что в заранее приготовленной палате находился пока один. Но, вспомнив о Михаиле, вышел в коридор, запомнил номер палаты и на посту медсестры, попросил:
‒ Девушка, мой друг сейчас на операции… Хотел вас попросить, чтобы вы помогли ему попасть в 201 палату. Врачу в смотровом я говорил, но вдруг запамятует.
‒ Как фамилия друга? ‒ спросила медсестра, выделявшаяся ярко-красной причёской.
‒ Медведев Михаил, легко запомнить, с ранением ноги он.
Она записала, пообещала:
‒ Позвоню в операционную. А вы возвращайтесь в палату ‒ сейчас приду к вам: наложу заживляющую мазь на гематому, два укола сделаю и накормлю таблетками, как раз полезно после ужина, а после ингаляция лёгких будет. ‒ И сказав порывисто и задорно: ‒ Вы действительно из трубы? Тяжело было?
‒ Живыми остались ‒ это главное.
‒ Зато раненых много.
‒ Ранений потом нахватали.
Он закачала крашеной головой, вздохнула:
‒ Бедненькие солдатики. Как же вас жалко!
Земляков подумал, что она всегда такая желанная, но когда появилась через десять минут, то не походила на себя и приказала по-командирски:
‒ Ложимся на живот!
Пока Сергей осторожно устраивался, морщась от боли, она терпеливо ждала, а когда он улёгся, спросила:
‒ Чего такой худой-то? Укол делать не во что.
‒ Какой уж есть.
‒ Ладно, отоспитесь, потом отъедитесь у нас, сразу другие мысли в голове появятся.
‒ Это какие же?
‒ Сам знаешь. Домой захочется, к жене.
‒ Это не помешало бы. Да вряд ли отпустят.
‒ Вас отпустят. Попомни мои слова… Уколы тебе поставила. Таблетки сейчас примешь или после ингаляции.
‒ А как надо?
‒ Всё равно. Но лучше сначала ингаляцию сделать, а потом уж таблетки.
‒ Как скажите… Как вас зовут? ‒ спросил Земляков, почувствовав, что медсестра действительно относится к нему с душой.
‒ С утра Зоей была.
‒ А меня Сергеем.
‒ Знаю уж…
‒ Ничем не удивишь.
Тем временем сестра поставила на тумбочку замысловатый прибор, распечатала упаковку со шприцем, наполнила его каким-то раствором из большой ампулы и налила жидкости в прибор.
‒ Ну вот, готово. Теперь садись поближе к тумбочке и дыши через трубку. Воздух будет проходить через раствор, насыщаться лекарством и тем самым промывать лёгкие. Понятно объяснила?
‒ Чего же не понять. Спасибо, Зоя!
‒ Дышать двадцать минут. После таблетки примешь. Всё, за работу.
Ничего более не сказав, медсестра ушла, а он подумал: «Всё-таки егоза она. Не приведи Господь такую жену иметь!». Правда, через некоторое переменил мнение: «А с нами только так и надо! А то: "Скажите, как вас зовут?" ‒ Донжуан нашёлся!».
Приняв таблетки, он лежал, дожидаясь Медведева и чувствуя, как закрываются глаза. Уж было задремал, но тут дверь палаты распахнулась, и появилась каталка. Земляков поднялся, встретил друга, указал на кровать напротив своей, поддержал, хотя тот сам аккуратно спустился с каталки. Медбратья, оставив для Медведева костыли, сразу ушли, громыхая каталкой.