А они, действительно, умники ‒ учатся лучше всех, участвуют во многих мероприятиях ‒ везде всё успевают. Когда же, пропустив день занятий, Григорий Земляков появился в школе, то к нему подошёл Мурзин ‒ тот самый, кто его ударил и, усмехнувшись, тряхнул лохматой головой, сказав:
‒ А ты молодец, что не сдал нас!
‒ Ещё раз к Ольге приклеитесь ‒ по полной получите.
‒ Заканчивайте с сетями комедию ломать. А то мы ни на что не годные, а вы ‒ герои! На каждом собрании о вас говорят, в пример ставят.
‒ У меня отец Родину защищает, а я помогаю ему, и Оля помогает, и моя мать тоже помогает! Или ты и им запретишь это делать?!
‒ Твой отец отправился бабло рубить, а ты ему поддакиваешь.
‒ А хотя бы и так. Твой-то, как ты называешь, батя даже за бабло струхнул пойти. Пусть пойдёт, тогда и поговорим на равных. Всё, мы и так много болтаем. И запомни: у тебя должок передо мной. Чуть чего ‒ так сразу в пятак получишь. И не думай, что отличники ни на что не способны.
Понятно, что об этом разговоре никто не знал, даже Оля, хотя он её сразу предупредил, когда в «скорой» пришёл в себя, чтобы она не вздумала что-то рассказать его матери: ни сейчас, ни потом. Но та через кого-то обо всём узнала вчера и сразу примчалась в больницу. И вот сегодня опять расспросы, не успел он появиться дома:
‒ Это правда, что сам поскользнулся на тротуаре или тебе помогли поскользнуться, и я даже знаю кто?! ‒ спросила она.
‒ Ну, если знаешь, о чём ещё говорить.
‒ И почему ты простил этого Мурзина?
‒ Почему я его должен простить. Моя очередь сквитаться.
‒ Ты хотя бы понимаешь, что мне сейчас сказал? Получается, что теперь у вас вражда начнётся из-за Оли?
‒ Не, мам, не из-за неё, а из-за тех сетей, которые мы вяжем. Они ‒ причина конфликта. И что мне делать, сказать, повиниться, что, мол, это наша с Олей ошибка? Да ни за что! Наш отец не испугался ‒ воевать пошёл. А мы должны испугаться какого-то Мурзика. Нет, мама, не бывать этому.
‒ А может и не сети виноваты, а этот Мурзин прицепился к тебе из-за Ольги, может, он втайне влюбился в неё. Ведь так бывает
‒ Нужен он ей больно, двоечник…
‒ Вот поэтому, что не нужен, и бесится он, и гадости подстраивает. Боюсь, как бы скандал на учёбе не отразился.
‒ Не бойся. Учителя одобряют нашу помощь. Классный руководитель в пример ставит.
‒ Плохо ты людей знаешь, сынок. Часто бывает, что похвала вызывает зависть. Кому-то от этого делается не по себе.
‒ И что теперь?
‒ Да ничего особенного. Ты же знаешь, что я на твоей стороне: не обращай внимания на малолетнего подонка, но всё-таки будь с ним поосторожнее. Поэтому будем возвращаться из Дома культуры вместе. Так и вам с Олей спокойнее, и мне.
‒ Мам, не выдумывай. Пусть всё будет как прежде. Кто захочет найти повод, всегда найдёт его, как и место, чтобы проявить свою подлую сущность. Давай сменим тему.
Григорий вроде особенно не рисовался, но всё равно у Екатерины осталась в душе тревога. Ведь всё хорошо было, а тут такая неприятность.
Утром, проводив сына в школу, Екатерина вроде немного успокоилась, хотя и преследовали нерадостные мысли, и не было от них спасения. Вот ведь как бывает: прицепится болячка и терзает, терзает, пока сама не отпадёт. Но для этого надо чему-то произойти, чтобы отвлечься, и такой случай представился, когда Екатерина пришла на работу. Кто-то позвонил, она подумала, что это сын, а глянула ‒ Сергей, Серёженька! Она так и обмерла от радости:
‒ Ой-й ‒ это ты?!
‒ Он самый… С прошедшим праздником поздравляю!
‒ С каким ещё праздником?
‒ С Восьмым марта!
‒ Ой, я и забыла совсем. Ты где?
‒ Воюю. Вот выдалась свободная минутка, и связь есть ‒ решил звякнуть. А ты почему такая расстроенная?
‒ Никакая и не расстроенная.
‒ А то я тебя не знаю. Рассказывай, что случилось.
Не хотела Екатерина говорить, но всё-таки не сдержалась.
‒ Хвалиться-то особенно нечем. Тебя ждём, думаем о тебе. А тут ещё история с Гришей приключилась.