‒ Кто-то здесь уже побывал! ‒ заметил Земляков. ‒ Наполовину разбито и забор повален.
‒ Здание здесь единственное такое. А побывали те, кого мы сменили. Два дня здесь стояли, ‒ отозвался Громов.
‒ Вот именно, что стояли. А что сделали?
‒ Окна же разбили, фасад покоцали. Сейчас бы танк сюда, да теперь почти не используют их из-за дронов. Выдвинься он сюда, так и стрельнуть не успеет.
‒ Как быть? ‒ спросил Земляков.
Громов успокоил:
‒ Сейчас должны доставить противотанковые мины. Одну-вторую в подвал закинут, так вся эта коробочка поднимется на воздух. Наше дело огнём сапёра прикрыть.
Земляков слышал, что умельцы наловчились забрасывать мины в блиндажи, в окна первые этажей ‒ поражение гарантированное, но не представлял, как это делается. Спросил у Громова:
‒ Это уметь надо. С бухты-барахты не получится.
‒ Очень просто, ‒ ответил тот горделиво и со знанием дела. ‒ На минах ТМ 62 с обычном взрывателем техника подрывается, а в данном случае используют часовой взрыватель МВЧ 62 с задержкой от 30 до 120 секунд. За это минимальное время надо использовать мину по назначению, а то ‒ сам понимаешь…
‒ На воздух взлетишь?
‒ Вот именно. Обычно сапёры мины подбрасывают.
‒ Интересный момент. Откуда знаешь-то?
‒ Без вас тут немного изучал это дело. А не знаешь его, так самому и соваться не надо. А сунешься ‒ потом долго будешь в облаках летать.
В этот момент с сержантом вышли на связь, он выслушал и ответил:
‒ Всё понял. Выдвигайся. ‒ И своим бойцам: ‒ Сейчас из-за детского сада выдвинется боец с миной ‒ прикрываем его до сброса мины и после.
И вот этот боец появился и направился на угол двухэтажки с подвалом. Поддержали его бросок огнём, из здания ответили, но быстро замолчали, а боец-подрывник вот он, у самого окошка-бойницы в обнимку с миной, и в следующий момент аккуратно бросает её в окно полуподвала. Сам же поворачиваться и, не обращая внимания на огонь прикрытия, бегом возвращается на исходный рубеж.
‒ За каждый такой проход надо Героя давать! ‒ восхитился Земляков и в этот момент раздался мощный взрыв, прошелестевший тугой волной над головами и осыпавший градом кирпичных обломков.
‒ В атаку! ‒ скомандовал Громов группе Землякова, и вся она поднялась, и, прикрывая огнём сама себя, оказалась у почти разрушенного здания, с сохранившимся лишь дальним углом, где, как оказалось, остался в живых один нацист ‒ выглянул из развалин припорошенный пылью и с поднятыми руками.
Он был без оружия, его обыскали, не нашли ничего подозрительного и жгутом связали руки. Громов спросил:
‒ Сколько вас там было?
‒ Шестеро…
‒ Почему не отходили?
‒ Приказа не было… ‒ и он неожиданно заплакал, и слёзы потекли по пыльным щекам и заросшему щетиной подбородку.
Громов связался со взводным, доложил:
‒ Частное здание взято, зачищено. Потерь личного состава нет, один неприятель взят в плен. Нужна эвакуация.
Поговорив, сержант приказал:
‒ Жуликову охранять пленного до прибытия машины! Остальные продолжают движение по улице.
‒ Есть! ‒ гордо козырнул боец и взял автомат наизготовку. Правда, долго столбом не простоял, прислонился к разлатому ясеню, и продолжая наблюдать за лежавшем на траве пленным, не спускал с него взгляда. Когда бойцы отдалились, пленный неожиданно вскочил на ноги и пустился наутёк в сторону леса.
‒ Стреляй! ‒ крикнули Жуликову, а тот растерялся, автомат поднял, а руки ходуном ходят.
‒ Стреляй… ‒ кто-то грязно выругался.
Спохватившись, боец стрельнул одиночным, потом перевёл рычаг предохранителя на стрельбу очередями и полосонул по убегавшему, выпустив чуть ли не весь магазин, и беглец в конце концов переломился в животе и через несколько шагов рухнул лицом вниз. К Жуликову подбежал Громов:
‒ Тебе что было приказано? Охранять, а не на деревьях виснуть. Ты что?
Понурившись, Жуликов молчал и было видно, как у него трясутся руки. Сержант подошёл к нему, хлопнул по плечу:
‒ Когда ты привыкнешь? Уже месяц воюешь, а руки всё трясутся!
Жуликов изобразил на лице что-то похожее на улыбку, спросил дрожащим голосом:
‒ Что теперь с ним делать? ‒ и указал глазами на двухсотого.
‒ А ничего. Пусть греется на солнышке. Кому полагается, заберут его. Это не твоя печаль.
В этот момент послушалось гудение дрона и Громов крикнул:
‒ Под дерево! ‒ и принялся наблюдать за дроном, появившимся, как только рассеялся туман.
Он уж было приложился к прикладу, чтобы запустить в него очередь, но кто-то стрельнул раньше и удачно, если от выстрела дрон занесло в сторону и в тот же момент он взорвался в воздухе. Громов оглянулся, а это Жуликов стоит и улыбается.