- Дурак ты, батенька. И мысли у тебя... соответствующие, Фрэнсис.
- Я бы сказал, дурацкие, - это Тощий съязвил. Тучный поморщился. Но не забыл отщипнуть от грозди винограда. Пожевал с видимым удовольствием. И даже не поморщился, сволочь. Виноград в этом году так себе, одно название. На помойку. Или на плодовоягодное. Но Тучному всё одно, что жевать, виноград или помойку, скушал с удовольствием. Тощий же выбрал грейфрукт. И долго же выбирал, зараза. Ладно. Жрите. Пока...
- Пишешь ты хреново. Но стильно...
- И потом - сбивчиво как-то. Стильно вроде, но шаблонно, - добавил Тучный и откусил половину грейфрукта. Начал жевать. Я с неподдельным интересом смотрел, когда? Типа - выплюнет?
- Да! Шаблонно! И стереотипов полно, - согласился Тощий. Тучный продолжал насыщаться. Ничего попутно не выплевывая. Что меня даже обескуражило, чего уж там?
Тут до меня кое-что дошло.
- А разве стереотип и шаблон не одно и тоже? - робко напомнил о себе, попутно наливая гостям из графина. По полрюмке. Текила вещь дорогая, её запасы беречь надо, не то, что эти гроздья. Когда ещё приобретёшь столь классную и классическую вещь?
Монахи приняли текилу благосклонно. Отщипнули, чем бог послал. Закусили тем же .А потом Тощий продолжил:
- Не искушай меня, да не будь искушённым! Кушать прошу, аки голоден не я, а чрево моё! Спасибо за хлеб да соль смиренным монахам,- и тут же, без всяких предисловий, отчего я едва не подпрыгнул, - и хде же ты прячешь ту железяку, сын мой? От которой столько несчастий и благ земных?..
И тут что-то с памятью моей стало. Ничего не помню...
Помню, что подумал - жрите, не жалко. А очнулся чуть ли не в кандалах. Перед двумя священниками. И как-то понял, что они и как будут сейчас спрашивать. Подошли и спросили то, что и ожидал. Кивнул жене - иди, мол, сам разберусь. Монахи не заметили. Или сделали вид, что не заметили, чёрт бы их побрал.
- И что же ты там такое пишешь, а? И об чём таком пишешь? - налыбился старший, весь какой-то тучный, с пузом до колен. - Бог возжелал бы услышать о том, сын мой!
- Бог или ты, моё священство? - склонил я голову. Вроде никого и не обидел. Но тут же получил ногой по колену от второго, тощего, как жердь. Охнул и преклонился, хоть сам того и не хотел.
- Отвечай, сссука, куда дел? - совсем не по-монашески просипел этот второй. Глянул я на него и что-то с глазами моими случилось. Проморгался, куда-то что-то ушло, потом пришло и вновь пропало. И вот снова стою у дома своего... Да только помню всё. И знаю, что дальше. Как такое объяснить? Не ведаю, Иисус тому свидетель!
Они подошли, слезли с ишаков, поклонились. Я в ответ так же поклонился, но в дом звать не стал. Удивились: как так?! Начали речи спесивые и лживые. А я даже и отвечать не хочу. Зачем? Если уже знаешь ответ? Но кое-чем они меня заинтересовали. Хотя бы тем, на что не знал ответа. И игра эта настолько меня заинтересовала, что я и сам не понял, как оказался лежащим и связанным возле колодца. Не пошевелиться, ничего. Сморгнул машинально, и...
Стою перед незнакомцами. Ишаки их рядом, под уздцы, меня о чём-то спрашивают. Пришёл окончательно в себя и стал слушать их ерундовые вопросы. Потом дошло, что рядом был какой-то взрыв, что-то попало в воздух, и я, вроде, стал не таким, как все. А что значит - как все? - спросил я и велел отойти Айгуль подальше. И сжал двустволку покрепче. Незнакомцы переглянулись, о чём-то пошептались и отошли назад. Я не предложил им разделить со мной вечернюю трапезу и кое-что ещё. По-моему, я сделал правильно. Только что-то не так, что-то не то. Я проморгался и стал видеть больше. Вдруг и незаметно. Если второе соответствовало тут первому.