Сириус пообещал не рисковать и не показываться в Хогсмиде, а то Гарри за него очень волновался. Тот же Снейп знал или догадывался про превращение в пса и всё ещё хотел изловить «беглеца из Азкабана». Так что стоило ли бессмысленно рисковать?
Гарри сказал, что на лето приедет жить у Сириуса. Блэк-хаус был защищён от чужого вторжения гораздо эффективнее «кровной защиты» его матери, при упоминании которой Куэс только фыркнула и дала почитать литературу из своей богатой коллекции. С прискорбием Гарри констатировал, что все эти годы, когда он просился остаться в том же Хогвартсе или даже сразу поехать на всё лето к Уизли, которые его ждали и приглашали, ему в глаза врали по каким-то неведомым причинам. Крёстному, чтобы его занять и чтобы он никуда не влез, поручили найти литературу про крестражи, заняться домом и продумать летние каникулы: в том же маггловском мире за границей, даже той же Японии, их никто не станет искать. Куэс пообещала стать гидом, и Сириус как-то зажёгся идеей побывать в других странах и посмотреть, что делается там. Гарри договорился с крёстным, что тот даже на перрон платформы девять и три четверти носа не покажет. Не станет рисковать их будущим. И да, Гарри намекнул, что о многом мечтал, но никак не мог себе позволить, и когда у него появился крёстный, то хотел бы многое, а не вернуться к Дурслям обратно. Сириус поклялся, что они обязательно попутешествуют и он сделает всё, чтобы избавить Гарри от плохих воспоминаний детства без родителей. Возможно, Гарри немного переборщил с давлением на чувство вины Сириуса, но стыдно ему не было.
В Хогвартсе налетела МакГонагалл:
— Мистер Поттер, где вы были в каникулы?!
— Отдыхал, — ответил Гарри. — Для чего ещё нужны каникулы? Я же сказал, что поеду к родственникам.
А что, леди Вальбурга же сказала, что все маги — родственники и они не исключение и приходятся Поттерам роднёй через Друэллу Блэк — тётю его отца.
— Но я вас не отпускала! — возмущённо воскликнула МакГонагалл.
— В каникулы вы не несёте за меня никакую ответственность, — пожал плечами Гарри, у которого тем не менее сердце колотилось и потели ладони от прожигающего взгляда и недовольства декана. — А раз я уже достаточно взрослый, чтобы участвовать в Турнире, сражаться с драконами и нырять в ледяное озеро, значит, и чтобы решать, как провести свои каникулы, — тоже, — сложил он руки на груди, ощутив поддержку Куэс.
— Я сообщу директору!
— А что раньше не сообщили? Сами отдыхали, да? — внезапно затопило возмущение. Гарри задохнулся осознанием: вот что за кошачьи концерты и выволочки ему устраивают, если по сути МакГонагалл всё равно, что с ним и где он?! Почему он должен сидеть в четырёх стенах школы, когда другие развлекаются?! Да ещё и наврали про кровную защиту и сунули его к магглам! Да и директор, скорее всего, как и сказала леди Вальбурга, «нахватав должностей», не был в Хогвартсе. И тогда зачем он нужен был в Замке? Ни каких-то дополнительных занятий, ни объяснений про Волдеморта — ему в любом случае ничего не собирались давать!
Вокруг них уже начала собираться толпа любопытных. Заметив это, МакГонагалл поджала губы.
— Вы стали совершенно неуправляемы, мистер Поттер.
А Гарри эти слова словно ударили в самое сердце. Неуправляемым! То есть ей и Дамблдору надо им управлять?! Это же как удобно — карманный управляемый «Избранный», послушный и…
От пронзившей мысли непроизвольно открылся рот.
Вот! Вот почему его отправили к магглам! Да любая семья волшебников могла бы объяснить и про «кровную защиту», и про все правила школы, да мало ли! Даже Турнир этот, с которым его подставили! Да, может, воспитывали бы его волшебники… Если бы такое произошло с Малфоем, да тут же бы прибежал его отец и мать и устроили шороху, а Дурсли… Да даже если бы у них были хорошие отношения, они — магглы и ничего не знают о волшебном мире. Да даже если бы имя Рона внезапно выбросил кубок — мало ли, братья пошутили и сработало, — Молли Уизли всю школу бы по камешкам вопиллерами бы разнесла, но не дала сыну лезть дракону в пасть.
От внезапного понимания всего этого даже кусок не полез в горло.
— Куэс, пожалуйста, давай поменяемся? Я… просто не хочу никого видеть и хочу подумать обо всём, — попросил Гарри.
Во внутреннем мире была куча книг, интересный собеседник и возможность подготовиться к третьему, последнему заданию Турнира. И… может, даже выиграть его в честь своей дамы сердца, тем более в путешествии деньги им понадобятся.
*
Вылезти обратно, оторвавшись от занятий и экспериментов, Гарри пришлось из-за того, что следовало поддержать подругу: про Гермиону написали какую-то дурацкую статью в «Пророке». И из-за этой статьи, где Рита Скитер обвинила её в двуличности и заигрывании сразу с двумя парнями — Гарри и Крамом, на бедную Гермиону посыпались неприятности. В прямом смысле. Какая-то сумасшедшая отправила ей гной бубонтюбера в посылке.
Куэс только в последний момент что-то почувствовала и заморозила взрыв, который мог сильно обжечь Гермиону. Но это не прикрыло рты всяким завистницам и сплетницам. Куэс очень переживала, так как Гермиона тоже была её подругой, но не знала, что может сделать. Не драться же со всеми — это Гарри и по своим проблемам с общением знал, хотя «ответочку» на ту посылку они всё же отправили. А то взяли моду — раз Гермиона магглорождённая, значит, и не сможет отомстить недругам!
— Виктор, — окликнул Гарри Крама в Большом Зале, — нам надо поговорить.
Крам мрачно кивнул и молча последовал за ним.
Впрочем, не он один, Малфой тоже навострил свой острый нос и вместе с друзьями поспешил за ними. Но Гарри довёл Виктора до сарая с мётлами, протянув одну из них и предложил.
— Слетаем кое-куда.
Забрав мётлы, сарай Гарри закрыл на заковыристые чары, чтоб задержать их преследователей. Крам хмуро глянул из-под бровей, но держался рядом. Они сделали круг над лесом и озером, где на причале стоял корабль Дурмстранга, и приземлились на трибуны зрителей, которые всё ещё не убрали.
— Это по поводу Гермионы, — сказал Гарри, стараясь говорить медленно. Гермиона говорила, что занимается с Крамом английским, но не факт, что тот не понимает через слово. — Вот, прочти это. Чары перевода знаешь?
Обдумав всё, Гарри написал все свои размышления на бумаге, так было легче сформулировать мысли, да и Краму не пришлось бы соображать, что ему говорят: перевёл для себя и всё. Этому его научила Куэс, когда они обговаривали путешествия. Оказалось, что если ты волшебник, то даже не зная языка, всегда можно написать и перевести с помощью чар — и тебя поймут. И ты поймёшь, если с тобой будут общаться посредством «письменной речи». Волшебников в мире мало, а языков много, так что многие доклады во всяческих конфедерациях просто выдаются всем участникам в письменном виде на языке оригинала, размноженные заклинанием копирования, и каждый переводит и может слушать, что говорят, и читать перевод — очень удобно. К тому же чары были простые и Гарри, в случае чего, готов был им научить, но, по идее, студенты, отправившиеся за рубеж, должны были их знать.
Крам удивился, но чары всё же знал и применил, углубившись в чтение текста, в котором сменился даже вид букв. Гарри поглядывал через плечо, стараясь понять, на каком тот месте. В общем, он спрашивал, насколько у Виктора серьёзно с Гермионой, и рассказал о преследованиях, статье, сплетнях и что его подруге требуется защита и поддержка. Куэс объяснила, что вмешательство Гарри вроде как подтвердит сказанное в статье, он же не парень Гермионы, а друг, а со стороны получалось, что он перебегал дорогу Виктору, который, если хотел встречаться с Гермионой, должен был её защищать. В общем, в этих негласных правилах то ли этикета, то ли чего была куча подводных камней. И Гарри мог случайно сделать лишь хуже, а не помочь. Поэтому и стоило всё «по-мужски» выяснить у Крама, нужна ему Гермиона и собирается ли он что-то делать, а то тут же некоторые слишком гордые, не признаются, да и Гермиона и сама дёргалась, признавшись Куэс, что думала о том, что над ней так пошутили, когда Крам пригласил её на Рождественский бал. Поэтому до последнего скрывала и ничего не говорила Гарри, да и Рону. К тому же, Гермиона сказала, что Крам, когда спас её и они плыли назад, пригласил её в гости, а потом это появилось в статье. Об этом Гарри тоже написал, намекнув, что Гермиона подумала, что это опять какие-то шутки и Виктор как-то рассказал об этом вездесущей журналистке.