Вдруг мотор чихнул и смолк. Стрелка бензомера судорожно качнулась.
«Доехали…» — улыбнулся Орлов и, планируя, пошел на посадку.
Он посадил самолет мастерски, на три точки. Когда Орлов, вылезая из кабины, ступил ногой на крыло, к самолету подбежал моторист.
— Опять на соплях тянули до Косы? — с нескрываемой тревогой спросил он.
— Опять, — кивнул головой летчик.
— Ну далеко ли до греха? Хорошо, когда под тобой земля, спланировать можно. А случись это в открытом море?
— На волнах причалил бы к берегу.
— Все шутите, — ворчал моторист, взбираясь на крыло. Он глянул на бензомер и сокрушенно покачал головой. — С пустыми баками прилетели…
— А ты заправь их. Да быстренько, — и Орлов зашагал в хутор.
Обедали в столовой. Акимовна и Анка ели зеленый мясной борщ, Орлов к еде не прикасался. Он выпил только стакан молока.
— Вкусный борщ — похвалила Анка. — Ты хоть попробуй.
— Я сыт, — отнекивался летчик.
— Кушай, кушай, голубь! — настаивала Акимовна. И к Анке: — Прикажи ему.
— А он не под моим началом, — засмеялась Анка.
— Но гость твой… — Акимовна пристально посмотрела на Орлова, вздохнула: — Все один-одинешенек?
— Один, Акимовна…
— Скучно, небось, одному-то?
— Скучно…
— Жениться тебе надо, Яшенька, подругу жизни себе найти.
— Не так-то легко ее найти, Акимовна, — смущенно проговорил Орлов, опустив глаза.
— Хочешь, голубь, подыщу невесту? — и Акимовна, сдерживая улыбку, мельком взглянула на Анку. — Хо-о-рошую, тебе под стать невесту найду.
— Что ж… За хорошую невесту, Акимовна, в ножки поклонюсь. Однако… — он посмотрел на часы, встал, — мне пора вылетать.
— Вылетай, голубь, вылетай, да обратно прилетай.
— Прилечу, Акимовна.
— А к тому времени и невеста тебе будет.
— Я провожу тебя, — сказала Анка.
— Спасибо, Аня.
Шли молча. За хутором остановились. Глаза Анки светились каким-то особенным светом, от которого становилось тепло и радостно на сердце у Орлова.
«Ей хорошо со мной. Но почему же я молчу, как рыба?» — выругал себя Орлов и решительно произнес вслух:
— Аннушка, я много думаю о тебе.
— Хорошо думаешь или…
— О человеке, которого любишь, — перебил он Анку, — думают только хорошо. Я давно люблю тебя… — лицо его залилось краской, он смущенно опустил глаза, пощипывая себя за ухо.
Анка положила свои тонкие руки на его широкие плечи, посмотрела ему в глаза, улыбнулась, горячо прошептала:
— Яшенька… родной ты мой… — и доверчиво припала лицом к его широкой груди.
Флотилия МРС вернулась перед вечером с богатой добычей. У холодильника рыбного треста, где разгружались трюмы судов, собралось много народу. Рыбаки сдавали приемщикам десятки центнеров судака, леща, сазана, осетра и севрюги. Больше всех добыла красной, самой ценной рыбы бригада «двухсотников». Трюм «Буревестника» был почти доверху загружен осетром.
— Вот это рыбак!
— Ну и Пронька!
— И впрямь за ним счастье само ходит! — наперебой восклицали женщины.
Пронька стоял у трюма и сдержанно улыбался. Поглядывая на приемщика, следил за весами. Вот он кивнул Дубову, его веснушчатое лицо осветилось улыбкой. Он поднял руки и три раза хлопнул в ладоши. Это означало, что молодежная бригада уже сдала три десятка центнеров рыбы.
«Значит, годовой план завершен», — обрадованно подумал Дубов и ответил Проньке широкой улыбкой.
— Вся, что ли? — спросил приемщик.
— Погоди! — подняв руку, крикнул Пронька мотористу: — Майна помалу… — Он заглянул в трюм и через минуту скомандовал:
— Вира!..
Заработал мотор лебедки, трос натянулся и пошел вверх. Из трюма показалась голова белуги, вздетая под жабры на крюк, а через несколько мгновений над палубой «Буревестника» закачалась ее огромная туша.
— Ух ты… — пронеслось по толпе.
— Ну, что? — засмеялся Пронька. — Как вы думаете, станет ли этакое счастье, — он звонко хлопнул рукой по белужьему брюху, — само ходить за рыбаком!
— Как же, жди!
— Пошло же оно за тобой?
— Эге! — торжествующе крикнул Пронька. — Его сперва найти в глуби моря надо, это счастье, да заарканить. Вот тогда оно поневоле пойдет за тобой.
Панюхай, скребя пальцем в редкой бородке, рассыпался хрипотцой.
— Пронька, не задавайся! Когда-тось Пашка Белгородцев засек на заглот белугу поболе твоей. Не заносись, комсомольский секретарь.