— Тут, братец, мой, — сказал Жуков, — академия!..
А Дубов продолжал:
— Выбрав на палубу первую драгу, мы делаем второй замет. Притонение продолжается около часа. За это время бригада ловцов вполне успевает осмотреть первую драгу, и если потребуется, то и произвести мелкий ремонт.
— Просто замечательно! — воскликнул Курбатов.
Замет драги не дал рыбакам ничего утешительного. В мотне оказалось с десяток судаков, два осетра. Но по возбужденному лицу Проньки, по его сияющим глазам было видно, что, пожалуй, дела не так уж плохи. А когда Жуков сказал, что на этот раз Проньке изменило рыбацкое счастье, Дубов возразил:
— Нет, Андрей Андреевич, вы не правы. И на этот раз ему улыбается счастье. Только надо уметь взять его… Пронька! — позвал он бригадира. — Прокопий Михайлович!
— Я тут, товарищ Дубов, — перед ним встал Пронька.
— Видишь? — указал он на осетров.
— Вижу.
— Они отбились. Где-то поблизости гуляют косяки. Приготовить наплавы и ставной невод. Живо!
— Где будем устанавливать невод?
— Вон там, — указал Дубов рукой. — За вторым бугром… Саша! Полный вперед!
Судно вздрогнуло, за кормой зашумела вода, в воздух взлетели соленые брызги, и «Буревестник» устремился на юго-восток. Жуков, упершись руками в бортовые поручни, задумчиво смотрел на запад. Солнце, увеличиваясь и теряя свой ослепительный блеск, медленно опускалось по голубеющему небосклону навстречу высунувшейся из-за горизонта синей тучке. С востока набежал ветерок, и морская гладь покрылась легкой рябью.
— Видно, к ночи море «задышит» по-настоящему, — заметил Курбатов. — Свежеет.
— Похоже на то, — согласился Дубов.
Жуков, занятый своими мыслями, вдруг обернулся к Дубову, спросил:
— Разве вы ловите красную рыбу ставным неводом?
— Да, все бригады колхоза перешли на невод.
— И давно?
— Совсем недавно.
— Насколько я помню, красную рыбу ловили, да и теперь ловят крючковой снастью. Так? — перевел взгляд Жуков на Курбатова.
— Крючковой, — подтвердил Курбатов.
— А мы отказались от крючьев, — сказал Дубов. — Неводом куда больше добываем осетра и белуги. Почти в два раза. А крючья скоро всюду отживут свой век. Это… варварский способ лова, Андрей Андреевич.
— Вот-те и на! — развел руками Жуков. — Это почему же «варварский»?
— А потому что, срываясь, рыба уходит раненой. В худшем случае — с проглоченным крючком. Но это еще не все… Попадись на крючья огромные белуги без глубокого заглота, да они всю снасть в ошметья превратят. Вот и убыток колхозу.
— Ишь ты!.. — Жуков подумал и продолжал: — Хорошо. А как же вы выбираете из невода осетра и белугу?
— Руками.
— А если попадется этак… пудов на тридцать?
— Глушим дубовой колотушкой, и она становится покорной. Даже хвостом не пошевельнет, — засмеялся Дубов.
— Еще новость у наших новаторов, — обратился Жуков к Курбатову. — Так что же вы до сего времени молчите? От соседей секрет таите?
— Что вы, Андрей Андреевич, — обиделся Дубов. — Если бы я хотел утаить, то не писал бы об этом в районную газету.
— Что-то я не встречал этой заметки.
— А не встречал оттого, что лишь вчера я отправил ее в редакцию.
Дубов окинул прицеливающимся взглядом широкие просторы моря, крикнул:
— Саша, стоп!..
Мотор мгновенно заглох, и «Буревестник» плавно закачался на легких волнах.
— Пронь! Наплавы и невод за борт!
— Есть невод за борт! — откликнулся Пронька.
На палубе деловито засуетились рыбаки. Чтобы не мешать им, Жуков спустился в кубрик, еще раз напомнив Курбатову:
— Хорошенько присматривайтесь. Опыт «двухсотников» сослужит вам большую службу.
После ужина все улеглись спать на палубе. «Буревестник» ходил на цепи вокруг брошенного якоря. За бортами сонно булькала вода. Морской чистый воздух действовал опьяняюще. Монотонное позванивание якорной цепи, тихие всплески гуляющих волн и легкое, усыпляющее покачивание судна навевали сладкий сон, и Жуков мгновенно уснул…
Ночь прошла спокойно. Море дышало ровно, ритмично, и в его потемневших водах золотой россыпью отражались звезды.
С рассветом Пронька поднял бригаду. Жуков проснулся от топота ног и возбужденных людских голосов. Когда он открыл глаза и вскочил на ноги, на палубе, извиваясь, судорожно бились крупные черноспинные рыбины. Курбатов был тут же, он помогал молодым рыбакам выбирать из невода улов. Его сапоги с высокими голенищами блестели от воды, выбившиеся из-под клеенчатой шляпы короткие с проседью волосы прилипли ко лбу.