— Рыбаки в море?
— Да. Пошли невода ставить.
— С ночевкой на воде?
— Как водится.
— А море не разгуляется?
— Нет, шторма не будет. Это оно играет.
Вдруг Жуков остановился и хлопнул Васильева по плечу.
— Григорий. А ведь я привез тебе радостную весть. Магарыч будет?
— Тише, ты… — и Васильев повел вокруг настороженным взглядом.
— А что? — непонимающе посмотрел на него Жуков.
— Подслушать могут… Скажут, что секретарь райкома вымогательством занимается.
Жуков раскатисто захохотал.
— Ах ты, идол чирийный… Купил… Чтоб тебе фурункулы эйное место осыпали… Поймал на удочку, а?..
— Не будь таким прытким на клев. Ну, говори, какая у тебя весточка?
— А магарыч?
— Надо же знать, за что ставить его.
— Хорошо. Ты помнишь, на какую сумму ваш колхоз сдал имущества моторо-рыболовецкой станции при ее создании?
— Считая и флотилию?
— Все, все.
— На один миллион двести тысяч рублей.
— А теперь идем в контору МРС. Там расскажу.
Кавун и бухгалтер сидели за столом и рассматривали подшитые в папке бумаги. Вдруг Кавун радостно вскрикнул:
— Ось вона!
— Да не вона, а воны, — поправил входивший в комнату Жуков. — Нас двое, и мы рода мужского.
— А-а-а, дорогой наш гостюшка! — поднялся Кавун, по привычке дергая себя за усы-сосульки. — Здорово був!
— Здравствуй, Юхим Тарасович.
— Таки приихав, а?
— Соскучился и приехал.
— Добре. Сидай и выкладывай новости.
— Новость одна… Ты получил указание свыше — возвратить колхозу «Заветы Ильича» полную стоимость имущества, которое было передано им МРС при ее создании?
— Получил. Нынче. Вот и цюю бумагу раскопав, — ткнул он пальцем в приемо-сдаточную ведомость. — На мильён двисти тысяч карбованцев.
Васильев подскочил на стуле.
— Так вот какая весточка! Чего же ты, Андрей, сразу не сказал…
Кавун протянул ему пухлую руку:
— Поздравляю, голова колгоспу.
Жуков молча улыбался. Васильев взволнованно проговорил:
— Погоди, Юхим Тарасович… Не поспешай… Уж не думаешь ли ты поздравлениями отделаться?.. Гони прежде колхозу деньги, а потом и поздравления будем принимать.
Все засмеялись. Жуков сказал:
— И ты, Григорий, не торопись. Деньги колхоз получит. Вопрос решен.
— Получит, — подтвердил Кавун.
— А я еще не все сказал, — и Жуков с хитринкой посмотрел на Васильева.
— Не томи, Андрей, — сгорал от любопытства Васильев, смахивая платочком со лба росинки пота.
— Государственный банк сохранил и возвращает колхозу «Заветы Ильича» его довоенные денежные средства в сумме… семьсот тысяч рублей.
— Добре! — гаркнул Кавун.
— Ну, Гришенька? — подмигнул Жуков Васильеву. — Сколько теперь на счету у вашего колхоза денежек? Подсчитал?
Васильев кивнул головой. У него даже голос стал сиплым, с хрипотцой, как у деда Панюхая.
— Около двух миллионов… Вот это — да… За такие вести, Андрей, я любого магарыча не пожалею…
— А не будет это похоже на вымогательство? — подшутил теперь над ним Жуков.
— Что ты! Дело законное… Вот радость-то будет для наших колхозников… Миллион девятьсот тысяч!..
— Хорошо, Григорий, раз дело законное. Но лучшим магарычом для меня будет — искупаться в море. Люблю морские ванные в вечернюю пору.
— Идем купаться. А то меня на радостях так в жар бросило, что я весь взмокрел.
— И я з вами, — сказал Кавун. — Пишлы.
Из тридцати семи молодых рыбаков, ушедших на фронт, вернулись домой только восемь — в их числе Виталий Дубов, Сашка Сазонов и Пронька Краснов.
В колхозе «Заветы Ильича», как и в других рыболовецких артелях, ощущалась острая нужда в людях. Поэтому старогвардейцы бригады деда Панюхая и рыбаки бригадира Краснова Михаила Лукича снова отказались от пенсионных книжек и продолжали рыбачить.
— Получит МРС моторные суда, тогда и на отдых пойдем, — так рассуждали старики.
Выходили в море, чередуясь, все — и стар и млад, рядовые работники и начальство. Сегодня утром вернулись с лова Васильев, Анка и Таня, а в ночь ушли с рыбаками Кавун, Орлов и Дарья. Те рыбаки, что были помоложе, размещались на баркасах, в их распоряжении были ставные невода, а старики промышляли рыбу кошельковым неводом с борта моторного бота.
Сашка, как всегда точный и аккуратный моряк, перед заходом солнца притащил «Медузой» на буксире пустые баркасы к месту лова. Рыбаки стали рассаживаться по баркасам. Панюхай, увидев, как Дарья спрыгнула вслед за Орловым, забеспокоился.