— Любовь с первого взгляда — чепуха… пустые слова.
— Чепуха?
— Да, — Олеся обернулась и увидела, как в его глазах засветились недобрые огоньки.
— Че-пу-ха?..
Олеся не отозвалась. Лицо Николая стало хмурым, свирепым.
— Пустые слова? — и вскрикнул: — А вот брат твой был другого мнения обо мне! Да! — он вскочил со стула, бросился к двери и через две-три секунды его быстрые, поспешные шаги загремели по лестнице.
Вошел Семен Семенович.
— А где же Николай? Он, кажется, был у тебя?
— Был, — со вздохом произнесла Олеся.
— И куда он сплыл?
— А вон, — показала Олеся рукой на окно, — по улице зашагал куда-то… — и покачала головой: — До чего же злой он. Страшно злой.
— М-да… — Семен Семенович пожевал губами, разгладил усы. — Поцапались?
— Так… немного…
— Обидел тебя? — и он участливо посмотрел на нее.
— Так… немного…
— Чего затакала? Говори: обидел.
Олеся села за стол, склонила голову и заплакала. Семен Семенович погладил ее по голове, сказал:
— Слезы придержи, дочка. А с ним я поговорю.
Николай пришел поздно. От него сильно несло спиртным духом. Говорил он заплетавшимся языком, дергаясь от икоты.
— М-да… — с укором посмотрел на него Семен Семенович. — Слушай, борода… Лесю любить ты можешь, а обижать не смеешь. Выпить дома вина позволительно, а по закусочным шляться и домой приходить в неприглядном виде — воспрещаю. Я этого не потерплю в своей квартире.
Николай, пошатываясь на ослабевших ногах, криво улыбался:
— А я съезжаю, Семен Семенович.
— Куда?
— Снял себе комнату и… съезжаю. Благодарю за привет… ласку и… все прочее.
— Сумасшедший.
— Нормально… Нормально и… все прочее. — Он собрал в чемодан свои вещички, поклонился: — С гвардейским приветом… Адью…
Николай проковылял с чемоданом по коридору к лестнице и даже не заметил стоявшую у двери своей комнаты Олесю.
А на другой день он пришел к Олесе с повинной, клялся, что будет ей только другом и братом, о женитьбе даже не заикнется.
— Будем дружить во имя памяти твоего брата Николая, а моего фронтового друга. А там поживем — увидим.
Олеся протянула ему руку, и они помирились. Воскресные чаепития и игра в домино продолжались по-прежнему, но на квартиру к Семену Семеновичу Николай не вернулся.
Соня писала из Курска регулярно, всякий раз обещала приехать на Бронзовую Косу, но прошли осень и зима, наступила весна, а она все не ехала. Наконец пришло письмо, в котором Соня извинялась и сообщала, что ее муж получает отпуск во второй половине апреля, они выедут незамедлительно и проведут первомайские праздники у моря.
Телеграмму Таня получила двадцатого апреля и выслала за Тюленевыми в Мариуполь машину. В полдень шофер доставил гостей в хутор. Встреча Тани и Сони была такой же радостной и волнующей, как и в Курске майским вечером год тому назад. Таня представила Соню и ее мужа Анке, Акимовне, Ирине, Дарье, Орлову, Виталию, Проньке, Васильеву, Сашке, всем, кто пришел к Дому культуры встретить гостей, и пригласила Тюленевых к себе, в хату Дубова. К тому времени Таня и Виталий поженились.
— Вы, женщины, идите к Дубовым, а мы покажем гостю наше хозяйство, — сказал Орлов и обратился к Тюленеву: — Не возражаете?
— С удовольствием.
— Правда, наше хозяйство пока незавидное, но скоро разбогатеем. В людях у нас большая нехватка. Идемте, — и мужчины ушли.
Таня привела Соню и женщин к себе. Когда они вошли в хату, Галя накрывала на стол для чая, ей помогала Анкина Валя.
— Ах, вы умницы мои! — похвалила девочек Таня и сказала Соне, указывая на Галю: — Доченька моя…
— Будем знакомиться, — и Соня протянула ей руку, потом сняла темные очки: — Дай-ка я тебя получше разгляжу… Хороша!.. А это, — обратилась она к Анке, кивнув на Валю, — ваша доча.
— Угадали, — сказала Анка.
— Еще бы! Она удивительно похожа на вас. Тоже хороша. Подружки?
— Неразлучные, — вставила Акимовна.
— В каком классе?
— Заканчивают седьмой. У нас только семилетка, — пояснила Анка. — Два года эвакуация отняла. Но ничего, наверстают.
— Как же дальше? — спросила Соня.
— Захотели быть учительницами младших классов. Поедут в город поступать в педагогическое училище. А по окончании училища возвратятся в хутор, будут в нашей школе детей учить.
— Хорошее дело задумали подружки, — одобрила Соня.
Женщины попили чаю, побеседовали и разошлись. Анка пошла в сельсовет, Акимовна в столовую, а Ирина и Дарья на медпункт. Таня повела Соню к морю. По дороге она вдруг спохватилась: