— Непременно приду…
Вылезая из воды, Сашка заметил, как Пронька ощупывал его брюки, а товарищи лукаво улыбались.
— Ты что мнешь брюки? — возмутился Сашка.
— А ты скажи, морская душа, куда запрятал те колдовские пилюли? Не мог же ты своим дельфиньим рылом присушить к себе такую красу-девицу.
— А ты, морская лягушка, не шарь по чужим карманам.
Сашка стоял на одной ноге и покачивался. Пронька отдал ему брюки и взял его под локоть.
— Врешь, морских лягушек не бывает.
— Ты единственный экземпляр.
— Натягивай брюки, сердцеед. Ведь я просто хотел тебе помочь одеться. И теперь верю, убедился, что ты — неотразимый.
Сашка расплылся в улыбке:
— Пригласила на чашку чаю.
— Врешь! — не поверил Пронька.
— Клянусь якорем «Медузы».
— Смотри, бросишь якорь на том рейде, а потом и не подымешь его.
— Меня, Прокопий Михайлович, не так-то легко поставить на якорь… А впрочем, не возражаю. Девушка замечательная.
Сашка оделся, и все отправились в город. За ними на почтительном расстоянии следовали Николай и Олеся. Шли молча. Наконец первым заговорил Николай, скосив на Олесю злые глаза:
— Не нравится мне твое поведение.
— Что же ты находишь в нем предосудительного?
— Панибратство с кем попало… без разбора в людях… Кто он?
— Человек. И, видно, порядочный. Хочешь, познакомлю? И ты сам убедишься в его порядочности.
— Ты бы собрала всех колченогих проходимцев и представила бы мне всех разом. Зачем же в одиночку?
Олеся остановилась. Глаза ее были полны гнева, на лице проступили бледные пятна, губы дрожали.
— Ты… ты… — с трудом выдавила она из себя слова. — Ты не смеешь так о нем… Он тоже фронтовик… Моряк… Инвалид войны…
— Чего расстраиваешься, Леся? — мягко, примирительно сказал Николай, беря ее за руку. — Я тоже воевал. Имею ранения, контузии…
Олеся вырвала свою руку из его руки и окинула его холодным взглядом.
— Ты грубый… Злой… Ты становишься нестерпимым… Какая же между нами может быть дружба?.. — и быстро зашагала прочь.
Николай стоял растерянный и обескураженный. Опомнившись, он окликнул ее:
— Олеся!.. Олеся!..
Девушка даже не обернулась. Николай сорвался с места, догнал ее и, загораживая дорогу, заговорил страстно и убежденно:
— Ты права, Леся… Я виноват… Прости меня… И все это из-за проклятой контузии я иногда теряю самообладание… Ты одна в моей жизни и сестра и друг… Прости мою невольную грубость. Во имя светлой памяти своего брата…
Олеся остановилась, отвела глаза в сторону и сквозь слезы произнесла:
— Если бы ты не был фронтовым другом моего любимого брата… не простила бы…
Вечером Сашка пришел по указанному Олесей адресу в назначенное время. Собирались на чаепитие всегда в квартире Семена Семеновича. Олеся, накрыв на стол, через каждую минуту посматривала на золотые с такой же браслеткой, миниатюрные часики, подаренные ей Николаем.
— Бороду ждешь? — спросил. Семен Семенович.
— Кто придет, тот и будет нашим гостем, — неопределенно ответила Олеся.
Семен Семенович развернул газету. Пробегая глазами по ее столбцам, сказал:
— Бородой очень довольны. Способный, гвардеец. Думают назначить его на «Буревестник» помощником механика… Видимо, не зря свела вас судьба… Поплаваете вместе, больше свыкнетесь, а там, гляди, и поженитесь, а? — он сложил газету и выжидательно посмотрел на Олесю.
— О замужестве я пока и не помышляю. Зачем торопиться? Мне только двадцать один год.
Кто-то тихонько постучал в дверь. Олеся смутилась и застыла на месте.
«Это он… морячок…»
— Что же ты, открой дверь. Борода пришел.
Но когда в комнату вошел Сашка и Олеся приветливо встретила его, как давнишнего знакомого, Семен Семенович едва выговорил от удивления:
— Вы разве… знакомы?
— Как видите, — в глазах Олеси блеснул лукавый огонек.
— Когда же вы успели?
— Сегодня.
— Ах, негодница! — ласково упрекнул Семен Семенович. — Ах, плутовка!.. И ничего не сказала… Ты тоже хорош гусь, — обратился он к Сашке. — Познакомился с Лесей и чок-молчок?
— Да я вас сегодня и не видел, — оправдывался Сашка.
— Хотя… ты прав. Ведь сегодня нерабочий день. Тогда, Олеся, угощай нас воскресным чаем. И непременно расскажите, при каких обстоятельствах вы…
Резкий стук в дверь прервал его на полуслове.
— Теперь это он, борода… Войдите!
Дверь распахнулась, и Николай быстро шагнул через порог, но, увидев гостя, попятился и захлопнул дверь. Олеся вышла в коридор, а его уже и след простыл.