- Федералами тоже…
- Фармлабораториями, если говорить прямо. Спонсируют их не самые бедные личности на планете, как ты понимаешь. Догадайся зачем?
- Ну, это понятно - скольким людям можно было бы сохранить здоровье и жизнь. Это же элексир и того, и другого.
- Вот именно, что эликсир. Только в первую очередь - жизни. Знаешь главную проблему современного мира?
- Онкология? И поиск от нее лекарства?
- Это частность. Для хозяев жизни проблема заключается в том, что нажитые непосильным трудом миллиарды нельзя унести с собой в могилу. Нет, конечно, эта проблема существовала еще при фараонах, и ее неоднократно пытались решить надуманными способами. Например, засыпая в саркофаг золото и прочие драгоценности, чтобы там, за рекой мертвых, не было недостатка в богатстве. Но жить-то хочется здесь, в проверенном, а не в мифическом загробном мире. Здесь и место отвоевано и закон прикуплен, а там? Кто его знает, может отберут все, да еще и в котел засунут. Поэтому сильные мира сего и воспряли духом, когда узнали о свойствах ведьминого зелья. С тех пор их лаборатории безуспешно бьются над его секретом, чтобы сделать эликсир бессмертия. Почему безуспешно? Потому что оно действует только на нас, отмеченных печатью Анклава, - она откинула лохмотья с запястья и показала часть руки с вензелями переливающейся надписи.
«Уровень шесть. Стрелок. Навык: бесконечная стрела», - успел прочитать Степан. Опомнившись, Джейн одернула рукав, но потом махнула рукой:
- Просветился? Впрочем, про стрелу мог бы и сам догадаться, - она вытащила нож и протянула его рукояткой вперед Степану - Держи, если еще хочешь вернуть свое оружие. Это тебе поможет, а мне тут кое-что забрать нужно.
«Нож рэнда», - отметил про себя Степан, уважительно взвесил в руке и повернулся к пасти змея. Повозиться пришлось изрядно. Особенно доставили неудобство острые зубы, норовящие располосовать неудачно подставленную руку. Но с хорошим инструментом дело спорилось, и вскоре Степан извлек трофейное техническое чудо, перемазавшись в чем только можно и пропитавшись запахом почившего старьевщика. Он отошел в сторону от поверженного тела и принялся ножом соскабливать с себя налипшую слизь. Потерев ее в руках, и удовлетворенно хмыкнув, он смазал пружины арбалета и оставшиеся в барабане стрелы.
- Режь шкуру, - Джейн обошла его с наветренной стороны и, наморщив нос, подавала советы, - Сделаешь накидку, весь Анклав от зависти слюной изойдет. Если от запаха не разбежится.
Сначала Степану показалось, что она издевается, но потом подумал, что в ее словах правда есть - терять ему нечего, а змеиная шкура какая-никакая, но все же защита. Вырезав большой прямоугольный кусок, он соединил его наподобие пончо, а Джейн помогла соединить концы под руками, провертев дырки зубами змея и связав тонкими полосками, вырезанными из его же шкуры.
- Готово, модник, - она отошла, любуясь со стороны, - Вылитый Тарзан! Если бы не запах, то сердце бедной девушки было бы уже у тебя в кармане!
- Ради вас, мадам, я готов броситься в омут сломя голову! Где здесь ближайший водоем?
- И не мечтай. Карманов у тебя все равно нет. Тем более, что наступает ночь и надо искать место для ночлега. У нас есть четыре часа, чтобы выспаться. Спокойное и безопасное время, которое мы называем комендантским часом. Гарантия, что тебя не потревожат - практически сто процентов. Зато потом нужно будет держать ухо востро.
– А почему именно такой срок – четыре часа? И что потом? Звери выходят на охоту?
– Ага, выходят… всякие двуногие. Они пострашнее любых зверей будут. Мгла еще не успевает развеяться и служит прикрытием рэндам, федям да и другим, охочим до наживы, местным обитателям. Самое время для перераспределения собственности, путем ее отъема. Ну и попутно жизней, если таковые воспрепятствуют процессу. Просто бизнес, как говорится, ничего личного.
Степан хотел спросить, что же может им помешать охотится и в комендантский час, как свет вокруг него погас, и мир погрузился в кромешную темноту. Поначалу ему показалось, что он ослеп. Темно стало нереально. Казалось, что вокруг разлились чернила, залив небо и окрестности. Не видна была даже ладонь руки, поднесенная к кончику носа. Но вместо окружающей вязкой субстанции ощущалась нереальная легкость, как будто воздух просто исчез. «Умер, потому что не увидел чем дышать», - мелькнула у него мысль, заставив раскрыть рот и сделать такой глубокий вздох, что легкие отозвались тупой болью.