- Тили-тили, трали-вали! Это мы не проходили, это нам не задавали! – похоже, что банкет подходил к своей кульминационной стадии.
- Нифига не понятно. Пошли отсюда, а?
- Момент, - Колян одним махом допил пиво, кинул несколько купюр в папочку, которую походя оставил официант и принялся сгребать разложенные по столу бумаги.
- Сейчас поясню, - продолжил он уже на ходу, - Анклав обладает способностью восполнять свою энергию, а для этого использует любые доступные способы, ну и высокоэнергетические источники, само собой разумеется. Прилетает туда, например, ядрена бомба, готовится разорваться и смести все в округе, а не тут-то было! Только она приготовилась, как бац – высосана досуха и нет теперь в ней никакого заряда.
- Куда же он делся?
- Осел во внутреннем аккумуляторе Анклава.
- Во внутреннем аккумуляторе? – Степан прикинул шансы на свое возвращение в «Молоко». «В принципе, скажу, что погорячился. Викторовна, конечно, мегера, но к работе относится трепетно, а персонала не хватает. Наверняка возьмет. Но… Чертовски обидно! – Степан чуть ли не физически почувствовал насмешливые взгляды и ехидные смешки в спину сразу ставших ненавистными коллег. – Это неприятно, но пережить можно… Никчемные людишки… Нет, не вернусь! Ни за что не вернусь! Что же делать?»
- … подъемные и грин карту. – ворвались в его сознание последние слова Коляна.
- Не может быть! Что же ты раньше не сказал? – оторопело уставился он на друга.
- А-а-а, - протянул Колян, довольный произведенным эффектом, - Это еще не все! Визу оформлять не надо, при посольстве отдельный пункт приема заявлений, без всяких очередей! Правда почему-то не у нас, а в Минске. Но разве это проблема? Потом прямой борт до Далласа, и ты на земле «свободы и демократии»! Да скажи я тебе об этом сразу, ты бы дальше ничего и слушать не захотел. Ну что, следует поздравить Коляна за такую успешную работу?
- Придушить мало…
***
Сознание Степана выскочило из фрагмента воспоминаний, и он снова оказался в окутавшей его чернильной темноте. Он чувствовал, что не хватает какого-то кусочка, очень малого, того самого ключевого элемента - замкового камня, без которого осколки воспоминаний не могут образовать единый свод памяти.
И вдруг перед ним, как наяву, промелькнуло нечесаное и немытое лицо странного субъекта, чуть не забив ему нос и рот косматый бородой, а проявившийся загадочный склер ощерился многозубой улыбкой. Грохот выстрелов разорвал окружающую тишину, оглушив и напугав его, и Степан с криком вывалился в светлый, наполненный запахами и звуками мир, упав на сухую жесткую землю.
Самое неприятное было то, что на нем напрочь отсутствовала одежда. Маленькие камешки, больно вдавившиеся в тело, тут же подтвердили этот неприятный факт. Сразу почувствовалось движение воздуха и вызывающая озноб прохлада.
- Эй, голозадый! - голос принадлежал стоящей поодаль девице в ладно подогнанном камуфляже.
Степан ее видел плохо - специально или случайно, она стояла против солнца, мешая рассмотреть себя в деталях. В одной руке она держала примитивное оружие, напоминающее арбалет, а в другой какой-то предмет одежды.
- Брюки не интересуют? - она потрясла перед собой бесформенными штанами. - Но ты их должен будешь отработать.
- Отработать? - Степан облизнул пересохшие губы и усмехнулся, - И сколько же раз?
- Вот красавчик, - рассмеялась девица, - Твой замызганный вид, конечно, неотразим, но не настолько, - она отсмеялась и продолжила уже серьезно, - Предупреждаю сразу, что, скорее всего, во время этого тебя ждет еще одна перезагрузка.
- Перезагрузка? Какая такая перезагрузка?
- Так ты что, вообще нуб? - удивилась она, - Вот свезло, так свезло… Смерть мы так называем.
*Cogito ergo sum - мыслю, следовательно, существую (лат.)
3. Нуб
Степан понимал, что услышанное было весьма важной информацией и требовало осмысления, но, как назло, голова отказывалась соображать, отвечая тупой болью на попытки мыслить.
Он посмотрел на девушку повнимательнее: «Нет, вроде бы она не шутит. С ума здесь посходили все, что ли? Сначала этот оборванец Джо…» Стоило ему только вспомнить это имя, как сразу всколыхнулись видения, подобно поднятой со дна взвеси. Всколыхнулись и сразу же осели, оставив только одно - с бородатым лицом, склером и последними минутами, наполненными болью в груди. Степан непроизвольно похлопал себя по телу – ужасный выстрел не оставил и следа, как будто его не было. «Может быть, это мне приснилось? Точно, отравился каким-то испарениями и меня в это время обобрали», - Степан хмыкнул, понимая, что картина целиком складывается.