- Нисколько. Я беру то, что лежит на поверхности и не задумываюсь о судьбах мира и проблемах вселенной. Тебе тоже не советую, так проще жить. В данном случае я не знаю ответа, и не стремлюсь его получить.
- Но эта та основа, на которой ты построил башню своих рассуждений. Тебе не страшно, что под ней, как у акробата в цирке, который балансирует на высокой пирамиде, лежит шар, готовый сбросить всю шаткую конструкцию.
- Тебе не было страшно, что в магазине исчезнет хлеб, а ты не умеешь его печь? Ведь он краеугольный камень твоего экономического благополучия. О чем ты? Мы живем в космическую эпоху, когда баланса заплатил - получил нет. Чем ты здесь рискуешь, кроме жизни, конечно? И то, заметь, она тоже находится в твоих руках. Посему, не занимай ты голову всякими выдумками, живи полной жизнью и радуйся! Вон, смотри, красота какая! - кивнул Лаки головой в сторону небольшой рощи.
Лесок, попавшийся им навстречу, был голый, как в конце колючей осени, а оттого серый и невзрачный. Лишь листва, раскинувшаяся на почве, не засыхала, оставаясь прежней, и разбавляла тусклые краски подлеска свежей зеленью.
Степан взглянул на деревья лишь мельком, отметив, что к ним лучше не соваться - в памяти еще свежа была засада рейнджера, на которую он неосмотрительно напоролся.
Однако на Лаки лес подействовал своеобразно. Он долго присматривался, а потом удовлетворенно хмыкнул, как будто узрел что-то весьма ожидаемое. Не успел Степан спросить что же это, как, сбросив наломанные ветки, им навстречу выкатила весьма помятая тележка. В ней с трудом можно было опознать одну из колесниц, с которыми ему довелось пересечься в Счастливом. Турель с арбалетом уцелела, но скособочилась и косоглазо смотрела в сторону, пластина, предохраняющая переднюю часть, треснула, а сам перед был стянут стальной проволокой.
Технические недочеты с лихвой компенсировали два типа, с грозным видом выставившие впереди себя взведенные арбалеты. У одного был перевязан глаз, что вместе с заросшим лицом и банданой на голове, придавало ему сходство со злым пиратом. Лицо второго было обезображено свежим шрамом во всю щеку, что тоже придавало ему довольно свирепый вид.
Не успел Степан сообразить что делать, как один из них заорал во все горло:
- Счастливчик!!!
Лаки шагнул навстречу, раскинув руки, и вся троица несколько минут тискала себя в объятиях, совершенно забыв, что рядом с ними стоит еще кто-то. Степан сделал шаг назад, потом второй, а потом, не разрешая себе ускориться, медленно и непрощаясь побрел прочь.
- Кто это? - спросил одноглазый, закончив обниматься.
- Так… Попутчик, - пожал плечами Счастливчик, - Пусть идет, - добавил он, заметив, что друзья начали поднимать арбалеты.
***
"Надо же! Лаки - Счастливчик! Мог бы и догадаться," - корил себя Степан, но при этом он хорошо понимал, что повести себя по-другому все равно бы не смог.
Неожиданный громкий топот заставил его броситься на землю и, извиваясь ящерицей, скрыться в невысоких кустах.
Поднимая облако пыли, мимо пронеслась мохнатая туша, обдав волной воздуха, как от проносящегося рядом товарняка. Зверь был размером не меньше зубра, а по степени лохматости мог запросто поспорить с мамонтом. Тупая морда безучастно повернулась в сторону Степана, как будто жуткого вида в профиль такой махины было маловато для того, чтобы просто лишить дара речи.
Широкий массивный лоб лысой изогнутой пластиной сползал с макушки, закрывая глаза и ноздри костяным колпаком. Ниже ему мешали опуститься громадные желтые клыки, чуть ли не упирающиеся в него снизу. Шумное дыхание вырывалось из щели над верхней губой, оседая на ней белыми хлопьями.
Тяжелая квадратная челюсть что-то пережевывала, роняя на землю тягучую слюну.
«Патр? - Степан замер, боясь не то что пошевелиться, но даже вздохнуть, - Он слепой… Но при такой массе и с такой мордой, это проблемы кого угодно, но только не его.»
Проводив взглядом удаляющуюся копну шерсти, он подумал, что, поскольку все дороги для него едины, идти следует в ту сторону, откуда этот монстр появился. Так меньше вероятность с ним пересечься.