- А Боря?
- А что Боря? Он только-только от своей моссадовки оторвался. Имеет право расслабиться? Сначала куксился. Этим надувным куклам, говорит, сколько ни заплати, а через час будто и не было ничего. Мы, мол, раньше с Саней Колотовым в паре выступали - только по любви, а утром чуть живые уползали с исцарапанными спинами... И даже взгрустнул, глядя на этот сексуальный Макдоналдс. А потом, гляжу, занялся горничной, такая, знаешь, крупная девка, в соку и в теле... Он тебе не звонил? Значит, еще с ней. Ладно, извини, заговорил я тебя, думал, хоть отвлечешься. Так ты сходи, посмотри это место.
Сугроб, грязный, в мелких осколках ледяного наста, сваленный сюда во время уборки с проезжей части, еще не был убран.
Возможно, Иру спасло, что запил водитель самосвала и как раз его машины не хватило, чтобы вывезти этот последний сугроб. Или это не водитель прогулял, а запил слесарь-ремонтник? И потому не заменил какую-то изношенную деталь в этом самосвале, и тот вышел из строя...
- Мужик, ты чего здесь потерял? - услышал он сзади голос и, обернувшись, увидел смурного, косоглазого мужичка со скребком, в грязной оранжевой накидке и в явном подпитии. В его косых, мутных глазах вдруг на секунду мелькнула усмешка. - Это случайно не твою внучку вчера сбил "Опель"?
Колотов растерянно кивнул. Его еще ни разу не принимали за дедушку собственной дочери.
- Меня наша мастер отругала, почему не весь снег убрал... А сама меня позвала машину разгружать, когда я начал... А потом перекур... Слышь, выходит, это я внучку твою спас? Ты, небось, с водилы отступные поимеешь, а? Чего молчишь? Пузырь хоть поставь, раз такое дело. Обмыть ведь надо, чтоб в последний раз... Да, тут я ее шарф нашел и варежку. Ты мне расписку дай, что все путем, мол, забрал...
Вернувшись домой, Колотов набрал номер тети Лиды.
- Простите, а вы кто ей будете? - услышал незнакомый голос.
"В самом деле, - подумал он, - кто я такой и почему ей звоню?"
- Я ее бывший сосед, Колотов Александр.
- Она мне о вас много рассказывала, - вздохнула женщина. - И столько хорошего... Лидочка в больнице. - Ее голос дрогнул. - У нее случился инсульт. Перед самым Новым годом, представляете? Мы хотели вместе отметить, я из магазина вернулась, а она лежит на полу. С кем-то поговорила по телефону и... Пока "скорая" ехала, она лежала и что-то шептала. Вам дать номер больницы?
- Да, конечно...
Узнав адрес и телефон, он положил трубку...
Елена вернулась, когда уже стемнело. В квартире тоже было темно. Колотов лежал на диване, одетый в куртку, не сняв сапоги.
- Боже! Ты где так напился? - спросила она. Села рядом и провела рукой по его лицу. - Ты что, плакал?..
В свой день рождения Ира сама позвонила из больницы:
- Папа, вы когда приедете? У меня день рождения, не забыли? Скажи маме, пусть захватит мою косметичку. Ну и свежий "Метрополитен", тетя Маша сказала, что там новая статья дяди Сиди, она мне привезла много вкусненького, а журнал забыла. Фруктов не надо, у меня их тут полно... Книг не хочу, ну их, потом, когда выйду... И, кстати, - она понизила голос, - я кое с кем вас познакомлю...
В палате она познакомила родителей с Димой Нефедовым, вихрастым, угловатым малым, тем самым, кто ее сбил.
Увидев их, он сразу подскочил: здрасьте! И подал Елене стул.
В палате они остались одни: ко второй девочке пришли родители и, поддерживая ее, сразу вышли.
Выяснилось: Дима Нефедов быстро разыскал Иру, прислал цветы и записку. Она ему не ответила, но он все равно пришел, проникнув в больницу поздно вечером, принес ей фрукты, плеер и мобильник. И еще сам приводил сюда милицейского следователя, который вел дело о ДТП, устроив нечто вроде очной ставки...
Их встречи продолжалось все эти две недели, до часов посещения и после. Дима развлекал Иру и ее соседку, а также медсестер - приносил им журналы, травил анекдоты, а как-то притащил ноутбук и показывал клипы и мультики.
И обо всем этом она ничего своим родителям до сих пор не сказала.
- Дима, выйди пока, - сказала Ира, исподлобья глядя на мать. - Подожди в коридоре. Я позову.
- Неужели ты ничего не понимаешь? - спросила Елена, едва Дима вышел. Этот подонок чуть не убил тебя и теперь старается задобрить... А ему самое место в тюрьме!
Ее руки тряслись, пока она доставала сигарету.
- Мама, здесь нельзя курить. И, пожалуйста, не смей так о нем говорить, - тихо сказала Ира. - Чтобы я больше этого не слышала. Он не хотел меня убивать, понятно тебе? Он сам не знает, почему его занесло. Воля случая, понимаешь? Да, вот так мы с ним познакомились. У вас с папой было по-другому? Ну и что? Мы тоже другие. И мне уже пятнадцать. И потом, он мне сразу понравился.
- Как - сразу? - не поняла Елена.
- С первого взгляда. Я увидела его за рулем, а он - меня. И закрыл глаза. И таким мне запомнился... А теперь, папа, позови его, пожалуйста, а то неудобно. И мы вместе отметим мой день рождения. - И негромко добавила: Мама, тебе мало, что я осталась жива?
- Господи... - простонала Елена. - При чем здесь это?.. А ты что молчишь? Скажи что-нибудь! Или сделай.
Колотов встал, открыл дверь, встретился взглядом с Димой. Тот почесал затылок и вошел в палату.
- Значит, так, - сказал он, остановившись у двери. - Там все было слышно, поэтому сразу скажу, чтоб было все понятно. Пусть я подонок, но на меня распространяется амнистия, и меня точно не посадят, даже если сам попрошусь, ну и так далее...
- А хоть бы и посадили! - хмыкнула Ира, жуя апельсин.
- Да, я еще не извинился перед вами. Сделаю это сейчас, так что извините... - Он склонил голову, потом достал из своей сумки бутылку шампанского. - И еще. Вы не подумайте, мои родители вам оплатят, сколько скажете вы, а не решит суд... Вроде все сказал. Но теперь, может, выпьем за именинницу? Чуть-чуть ей можно, я узнавал. Ну, хотите, дайте мне по морде!
- Да, вы не видели, какие костыли он мне подарил на день рождения! воскликнула Ира. - Вон, в большой коробке. Шведские, за двести баксов, такие легкие-легкие. Дима, покажи...
- Боже! - Елена вскочила и, прижав платок к глазам, выбежала из палаты.
- Я так и знала, - вздохнула Ира, прикрыв глаза. - Папа, сходи за мамой.
- А у тебя красивая мама, - сказал Дима, откупоривая шампанское.
Колотов вышел и увидел в коридоре у окна плачущую жену.
- Почему все так получается? - Она отстранилась, когда он ее обнял. Пусти... Иди лучше к ним. Я сейчас приду...
Они вернулись домой около десяти вечера. Елена прилегла, а он машинально включил и выключил телевизор. Прикрыл глаза. И ему привиделось давнее и неповторимое: призрачный звон полуденного зноя, стекавшего с запрокинутого неба, плеск плотвы, крахмальное поскрипывание горячего песка под босыми ногами, а по воде, под радужными переливами крыльев стрекоз стремительно разбегались водомерки...
Он подошел к окну. Там валил густой снег, размягчавший тьму, отделявшую их от дочери.